Ее сын в Украине. И она за Украину всем сердцем. Таких не нужно вербовать спецслужбам, они среди нас. Это вчерашние учителя украинского, это те, кто лишился работы, семьи, прежнего уклада жизни и не нашел себя в новом измерении. Их тоже много.

О том, что в «республике» нет мобильного интернета, я узнала из украинских источников. Так бывает очень часто, когда все вокруг говорят о нашей внутренней проблеме, а ты даже не знал, что это проблема. Впервые тема мобильного интернета стала...

В первом же российском городе в школе заложены окна мешками с песком.  А на дороге бетонный блок-пост с бойницами. Как у нас. Это странно. И все рекламные щиты отданы героям спецоперации. Год назад тоже самое было посвящено ковиду. Сейчас - войне.

Вообще,  если так разобраться, за эти годы после 2014-го к нам приходили трижды с расспросами о ближайших соседях. Где, чем живут, каких взглядов, почему в Украине. О троих соседях с одной улицы, где и домов-то - хватит пальцев пересчитать.

«В моем окружении нет психически здоровых людей», - эта фраза сейчас более нормальна, чем обратное утверждение. В мамский чат выкладывают изувеченные тела убитых военных. Чат, где обсуждают списки на роды, врачей и детские выплаты.

Нужно менять права и номерные знаки. Ехать. Становиться в очередь. Узнавать. Очередное новшество. Не так давно мы проходили все то же самое, переделывая документы на "республиканские" с украинских - искали знакомых, платили. Для чего? Зачем? И так...

Российские врачи проводят медосмотры наших детей. Зачем, для чего? Почему мы подписываем разрешение на это? Почему нельзя отказаться? Почему им это нужно? В слух никто не спрашивает – мы привыкаем ко всему.

К толпе подходят российские военные. Национальность видна во всем – в говоре, в круглых лицах. Они едва стоят на ногах от выпитого и цепляются к бабушкам в очереди. Берут интервью на предмет их отношения к этой войне. Кто-то отворачивается, кто-то...

И на фоне уверенных людей в форме, которые затаривают в свои бронемашины пакеты с провиантом из местных супермаркетов, ты кажешься гостем в собственном доме. Пока наши мужчины прячутся, они - воюют. Пока мы присматриваемся и осторожничаем, они -...

А я думаю, что это для взрослого эта война - всего лишь часть жизни, на фоне чего-то хорошего из прошлого, не такая уж и большая часть. А вот для подростка или ребенка это вообще вся их жизнь, целиком. «Когда началась война, мне было 12 лет»