Народному депутату от Партии регионов Нестору Шуфричу на ногу «уронили» автомобиль депутата Владислава Лукьянова во время потасовки возле клиники «Борис», где находился экс-министр транспорта и связи Николай Рудьковский, сообщает газета "Сегодня". Потасовка произошла поздно вечером в пятницу, когда в «Борис» привезли Рудьковского, чтобы снять швы после операции на спине. Прибыли в больницу и парламентарии от Партии регионов — Сивкович, Шуфрич и Лукьянов. Когда представители тюремного департамента попытались забрать Рудьковского обратно в СИЗО-13, нардепы потребовали, дабы экс-министр остался в клинике, поскольку, по их словам, вчера, 17-го февраля, его ожидала повторная плановая операция. Сотрудники СИЗО, которые привезли Рудьковского (если верить депутатам, их было 32 человека) воспрепятствовали этому, и после стычки с «регионалами» все-таки увезли Рудьковского в Лукьяновский изолятор. «Мы просили представителей СИЗО дождаться представителей прокуратуры, чтобы оформить пребывание Рудьковского в больнице, потому что 17 февраля должен был прилететь врач, который его будет оперировать, — сказал газете Нестор Шуфрич. — Но вдруг появился начальник изолятора с тридцатью спецназовцами, они с криками распихали депутатов и начали вывозить Рудьковского из больницы. Мы ему сказали, что должны приехать представители прокуратуры, и попросили их дождаться. Вместо этого начальник СИЗО стал выламывать боковую дверь больницы, при том, что центральный выход был открыт. Он выламывал боковую дверь, а там была припаркована машина Лукьянова. Лукьянов только успел залезть в нее со стороны сиденья пассажира, как по приказу начальника СИЗО спецназовцы подняли машину и начали куда-то переносить, я им сказал: «Что вы делаете? Там же живой человек!», а они несли машину прямо на меня. Потом, сделав пару шагов, они взяли ее и бросили, и колесом мне уронили на ногу. Я не удержался на ногах, и почувствовал жуткую боль, я начал им что-то кричать, после чего они подняли машину, и меня оттащили мои товарищи». Нардеп-«регионал» Владислав Лукьянов — владелец того самого автомобиля «Лексус GS-300», который Шуфричу уронили на ногу, рассказал нам: «Стояла моя машина, ее начали окружать какие-то люди, никто мне ничего не говорил, ее начали раскачивать, я попытался из нее вылезти, но дверь была заблокирована. Тут я услышал крик Нестора Ивановича, увидел, что машину двигают туда-сюда по его ноге, потом видел, что Шуфрич еле сознание не потерял. Почему они это делали, я понятия не имею». «Парламентарии стали чинить препятствия сотрудникам изолятора, которым поручалось забрать Рудьковского из клиники, я предупредил Шуфрича, что такие действия равнозначны захвату заложника, — парирует начальник СИЗО-13 Александр Балдук. — Шла бы речь о простых смертных, а не нардепах, — правомерно было применить оружие. Мы же на втором этаже от палаты выстроили живой коридор (кстати, там было не 32 спецназовца, а восемь), и вывезли по нему к лифту на каталке Николая Николаевича, который не возражал покинуть клинику. Однако на первом этаже Шуфрич блокировал центральный выход. А у запасного выхода остановились две машины, одна из которых — депутата Лукьянова. Они не давали подъехать автомобилю «Бориса», на котором предстояло увозить Рудьковского. Лукьянов, не выходя из салона, отказывался тронуться, и по моей команде наши сотрудники начали толкать его машину взад-вперед, чтобы сдвинуть с места. Мы ее не поднимали. У передних колес возник Шуфрич, хотел ее остановить, машина дернулась, и наехала ему на ногу... Он еще умудрился ключи от замка зажигания «скорой» выхватить со стороны пассажира, спрятать их, а потом подбросить под колеса и заявить, что это он их нашел...». Начальник СИЗО сообщил газете, что в момент наивысшего противостояния между депутатами и охраной подследственного в «Борис» прибыл представитель прокуратуры Киева. Он доставил письмо, где содержалось требование обеспечить Рудьковскому предоперационную подготовку в условиях клиники или условиях СИЗО. «Все дело в этом «или», — говорит Александр Балдук. — Согласно такой формулировке мы могли оставить Николая Николаевича в клинике, а могли и забрать. Я показал этот документ, подписанный начальником следственного отдела прокуратуры Демидовым, депутату Сивковичу, а также самому Рудьковскому. И сказал, что доложу о письме своему руководству. После согласований было принято решение — дооперационный период Николаю Николаевичу провести в СИЗО». Партия Регионов хочет создать парламентскую следственную комиссию по факту нападения на народных депутатов и, в частности, расследовать факт причинения телесных повреждений лично Шуфричу сотрудниками спецподразделением Госдепартамента по вопросам исполнения наказаний. А сам Шуфрич собирается написать заявление в Генпрокуратуру. «Начальник СИЗО нам сказал, что получил прямой приказ от руководства департамента забрать Рудьковского в СИЗО при любых обстоятельствах, — говорит Шуфрич. — Мол, какими бы ни были решения прокуратуры, он их выполнять не будет. В присутствии подчиненных Балдук дал слово офицера, что вернет Рудьковского утром в больницу для подготовки к операции, на основании тех бумаг, которые в нашем присутствии ему передали представители прокуратуры, и никаких других документов ему уже не надо. Мы же ему ответили, что не будем делать никаких заявлений по поводу инцидента с народными депутатами, если Рудьковского вернут в больницу. Мне очень жаль, что в итоге слово полковника оказалось ничего не стоящим, как, наверное, и тот, кто его давал. Я бы не стал делать никаких заявлений, но, учитывая, что по чьему-то политическому заказу больного человека держат в тюрьме и уводят от врачей из больницы, безусловно, не оставлю это дело просто так. И все, кто был виновен, и в нарушении прав Рудьковского, вопреки решениям прокуратуры, а также в нападении на народных депутатов, должны быть привлечены к ответственности. Я обращусь в Генпрокуратуру по этому вопросу в установленном законом порядке». «Слово офицера вернуть Рудьковского в больницу я действительно давал, и от этого не отрекаюсь, — соглашается шеф СИЗО. — Но Нестору Ивановичу не нужно смещать акценты. Я обещал возвратить Николая Николаевича при одном условии: если поступит соответствующее указание моего руководства. Раз Николай Николаевич остается в изоляторе, значит, подобного указания получено не было. Мы же взрослые люди, и выше начальства я себя поставить не имею права». и-а «Остров»
