В. Хара: «Мне не за что сидеть по соседству с Юлией Владимировной»

Смерть главы Совмина АРК Василия Джарты должна была каким-то образом изменить расстановку сил в борьбе, ведущейся вокруг Федерации профсоюзов Украины. Обвинения в адрес ФПУ и конкретно ее главы, нардепа-«регионала» Василия Хары, касались попыток передачи собственности Федерации частным инвесторам.

Однако, отмечают в ФПУ, Хара до сих пор ходит в прокуратуру и налоговую, как на работу. Правда, сегодня у него есть надежда на скорое прекращение «этого безобразия», как говорит он сам: в ближайшие дни глава Федерации профсоюзов рассчитывает встретиться за откровенной беседой с президентом Виктором Януковичем.

Хара категорически отбрасывает все обвинения ГПУ в свой адрес, и даже заявляет о намерении защищать свои честь и достоинство в суде. Сначала ФПУ сообщила о подаче иска в отношении генпрокурора Виктора Пшонки, потом Василий Хара сказал о намерении судиться с заместителем Пшонки Михаилом Гаврилюком.

Перед встречей с корреспондентом «ОстроВ» в здании ФПУ прошла его пресс-конференция для сотрудничающих с Федерацией региональных журналистов. На ней Хара, в частности, сообщил о  готовящемся против него уголовном деле, о давлении на членов его семьи, о попытках расколоть ФПУ, о недавней беседе с Януковичем. «Он (президент. – «ОстроВ») сказал, что к нему было много ходоков по поводу меня», - поделился с журналистами Хара. По его словам, «есть группы, в том числе «регионалов», которые делают все, чтобы меня не было».

- Василий Георгиевич, на пресс-конференции Вы сказали, что «скоро война закончится», имея в виду «войну» между Федераций профсоюзов и Генпрокуратурой. Что дает Вам основания на это надеяться?

- Во-первых, прервано молчание президента. Я теперь понимаю, что мне намеренно не давали к нему доступа. Первый сигнал – президент на своем официальном сайте поздравил меня с Днем рождения. Потом, в воскресенье, он позвонил мне, поздравил, сказал добрые слова. Я предложил ему встретиться. Он ответил, что и сам об этом думал.

Я давно знаю Виктора Федоровича. Это человек весьма принципиальный, у нас очень честные отношения. Я спрошу у него, насколько правдиво то, что мне рассказывали: что ему носили обо мне очень негативную информацию. Вполне возможно, что он попросил доказательств, и после этого Генеральная прокуратура начала давление на меня и ФПУ. Но они ничего не нашли против меня, и не найдут – на этот счет я спокоен, потому что я не совершил ничего противоправного.

Я покажу Виктору Федоровичу документы, все ему расскажу, и тогда и будет положен конец безобразиям, которыми занимается Генеральная прокуратура.

- То есть, Вы считаете, что Виктор Федорович сможет и захочет дать отмашку Генеральной прокуратуре, и все это прекратится?

- Согласно новой Конституции, Генеральный прокурор назначается и увольняется президентом. Он подчиняется президенту по прямой линии. Я тешу себя надеждой, что я не последний в списке  приближенных к Виктору Федоровичу, и во фракции, и в партии.

- Виктор Пшонка тоже ведь не последний в списке приближенных. Вы рассказывали на пресс-конференции, что он избегал общения с Вами. То есть, он прекрасно осознает, что происходит. Так что вопрос, чья позиция пересилит – Ваша или Пшонки.

- Я думаю, Пшонка должен представить президенту доказательства моей вины. А их нет. А я представлю доказательства своей невиновности. Я готов ответить на любой вопрос Виктора Федоровича. Готов ли на это Виктор Павлович? Я сомневаюсь.

- Но Вам Виктор Павлович вопросов задавать не захотел, верно?

- Да, я понял это, когда он перестал отвечать на звонки.

- Если Вы говорите, что война закончится, это значит, что Вы не будете настаивать на судебном разбирательстве с представителями ГПУ? Вы ведь намеревались подать два иска.

- Об этом мы еще подумаем. Если Виктор Федорович скажет, что конфликт должен быть снят, я приму его позицию. Но я не мог не подать иск – это демонстрация того, что я не боюсь разбирательств.

- Почему все Ваши попытки наладить контакты с президентом блокировались его администрацией?

- Значит, у этих людей есть интерес в том, что происходит. У нас с Сергеем Левочкиным были хорошие отношения. Но, правда, все наши инициативы так и застряли на уровне Администрации президента.

- Вы не думали о том, что можете оказаться где-то по соседству с Юлией Владимировной?

- Думаю, что не могу. Поскольку я народный депутат, согласие на мой арест должна дать Верховная Рада. Я уверен, что этого не будет. В первый день сессии, стоило появиться в зале, ко мне начали подходить со словами поддержки даже те депутаты нашей фракции, с кем я не в дружбе. А самое главное – мне не за что сидеть по соседству с Юлией Владимировной, я не сделал ничего противоправного.

- А Юлии Владимировне – есть за что сидеть?

- По большому счету, я не поддерживаю то, как проходит этот процесс, и то, за что ее судят. Будучи премьер-министром, Юлия Владимировна нанесла столько вреда социальной сфере, что заслужила пусть не уголовное наказание, но всенародное порицание – точно. А кроме того, нельзя, живя на одну зарплату, ежедневно из года в год надевать новую дорогую одежду – это говорит о том, что где-то у нее все же есть деньги, их очень много, и они получены нечестно.

- Юлию Тимошенко обвиняют, в частности, в выплате пенсий за счет денег, полученных Украиной от реализации квот в рамках Киотского протокола. Вы, будучи на ее месте, не поступили бы так же, если бы Вам больше нечем было выплачивать пенсии?

- Конечно, нет. Это нарушение международных договоров, за это сегодня никто не хочет иметь с нами дела. Добро не делается в ущерб будущему.

Юлия Владимировна не сделала ничего, чтобы защитить отечественного производителя в условиях кризиса. Мы брали долги, и проедали все полученные средства, а надо было вкладывать их в развитие. Пенсионный фонд пополняется за счет фонда оплаты труда и за счет зарплаты – а это уже экономика. Вот надо было развивать экономику, а не заниматься популизмом.

- А нынешняя власть развивает украинскую экономику?

- Развивает, но не так, как это представляю себе я. Рост ВВП, рост заработной платы, пусть и небольшие, - это показатели развития экономики. Но это не те темпы, которые нужны для реализации программы президента. Наша экономика – сырьевая, энергозатратная. Даже если мы доведем ее показатели до докризисных, она не обеспечит нормальные социальные условия. Весь мир развивает шестой экономический уклад. У нас 50 процентов третьего экономического уклада, и только три процента – пятого. Люди зарабатывают на новых технологиях, а мы – на руде…

- На парламентские выборы Вы планируете идти по спискам Партии регионов, или будете баллотироваться по мажоритарке?

- Сложный вопрос. Я не знаю, как посмотрит на это президент, но идти по округу мне не будет никакого смысла, потому что по округам победят либо те, кто будет идти по какому-то списочку при какой-то поддержке, либо те, у кого есть мешки денег. Что ж, как сложится судьба. Я и так был народным депутатом тринадцать лет. И я немало сделал в парламенте за эти годы.

- То есть, Вы допускаете, что влияние той группы в Партии регионов, о которой Вы сказали, что она хотела бы, чтобы Вас не было, окажется сильнее Вашего влияния, и памяти о Ваших заслугах?

- Я сомневаюсь в этом. Но я помню фразу, переданную мне ныне покойным моим тезкой, Василием Георгиевичем: «Пусть он подумает о том, что депутатство скоро закончится». Наверное, не только у него были такие взгляды на этот счет. Но я думаю, что решать будут не они, а Виктор Федорович.

- Конфликт с Василием Джарты возник именно на почве имущества ФПУ, или были какие-то другие трения?

- Других трений не было. Да и конфликтом это назвать нельзя – я не объявлял ему войну, это он объявил войну мне, хотя, наверное, ему стоило сначала встретиться со мной и высказать свои предложения. Но ведь никаких встреч не было.

- То есть, война была объявлена именно Джарты. На сегодня Джарты уже нет, а война продолжается. Получается, что Василий Георгиевич не был самостоятельной фигурой в этой войне.

- Джарты – это само собой. Он был наиболее активным и публичным в этой ситуации. Но рядом с Джарты были другие группы. Я их знаю, но не могу назвать, потому что у меня нет стопроцентных доказательств. Джарты ушел, а эти группы остались.

- Вы сказали «эти группы». То есть, групп несколько?

- Их несколько.

- После смерти Джарты публичную критику в Ваш адрес высказал Валерий Коновалюк. Он-то как причастен к этим группам?

- Он давно ходит вокруг Федерации. Вообще он никак не найдет себе достойного места. У него мания величия – он хочет быть либо лидером какой-то крупной партии, как Партия регионов, либо возглавить ФПУ. Но пусть Валерий Коновалюк сначала сделает в Верховной Раде хотя бы часть того, что сделал я, и тогда мы будем соревноваться. Может быть, некрасиво так говорить, но пустой он человек, и я на него даже не обижаюсь.

- Группам, о которых Вы говорите, по Вашему мнению, нужен контроль над имуществом профсоюзов, или над самими профсоюзами?

- Им нужна собственность. Заодно решили покромсать профсоюзы. «Разделяй и властвуй» - это ведь давно придумано.

- Допустим, сын Виктора Януковича и сын Николая Азарова интересуются курортной недвижимостью Крыма. Быть может, именно эти люди стоят за группами, о которых Вы говорили?

- Я так не думаю. В сентябре прошлого года Виктор Федорович предлагал воссоздать санаторно-курортную систему государства с участием профсоюзов. Было время, когда мы встречались с сыном Николая Яновича, и предлагали ему участие инвестициями в некоторых курортных объектах. Ни положительной, ни отрицательной реакции мы не получили. То есть, я не замечал с их стороны никакой заинтересованности в профсоюзной собственности.

Беседовала Юлия Абибок, «ОстроВ»