Банальный «квартирный вопрос», привилегии, должности «приручили» большинство «переселенцев» из Львова в Киев. Никаких целей, кроме перечисленных, львовяне в Киеве не достигли. Да и способны ли были? На втором десятилетии независимости, особенно после событий 2004 года, мы наконец поняли, насколько Украина разная. Украина на самом деле – несоборная. А различия между украинскими регионами настолько существенны, что для того, чтобы создать единую, крепкую страну, мы должны сначала размежеваться. Понятно, что речь не идет о сепарации, отделении отдельных областей. Это никому не нужно и даже вредно для самого региона. Скажем, та же Донецкая область хоть сегодня может заявить о сепарации. Ее даже можно «завернуть» в яркий фантик для лучшего товарного вида. Но никто не возьмет и задаром этот огромный, но по сути своей депрессивный регион. Донбасс без «энергетического» Луганска, «машиностроительного» Харькова, «финансового» Днепропетровска, «судостроительного» Николаева и «портовой» Одессы не несет в себе никакой реальной ценности. Реалии Северодонецка События в Северодонецке 1 марта засвидетельствовали, что этап «розбудови державності», начатый в 90-х годах, окончательно завершился. Моноэтнического государства из Украины не вышло, как это получилось, скажем, в Литве или Эстонии. Северодонецк свидетельствует, что элиты Южного Востока, завершив этап первичного накопления и распределения капитала, сегодня приступили к формированию и шлифовке идеологических основ своей власти. На чем базируется их идеологический арсенал? Прежде всего, это утверждение Украины как полиэтнического государства, с равным статусом ее украиноязычной и русскоязычной частей. Аргументация такова: «Мы делаем дело: строим заводы, даем стране уголь, металл, рабочие места, вносим в украинскую казну деньги, потому имеем право требовать». Большинство областей Южного Востока являются самоокупаемыми, понятно, что в значительной мере благодаря сформированной еще в дореволюционные и советские времена структуре экономики, которая базируется на энергетике, тяжелой промышленности, химии и машиностроении. Вторым важным постулатом Северодонецка, кроме упомянутой защиты русскоязычных граждан и «русского культурного наследия», является перераспределение властных полномочий из центра на места. В этом контексте единственным путем продолжения конституционной реформы они считают внесение изменений в Конституцию, касающихся расширения полномочий местных органов власти. На выходе получаем Федеративную Украину. Юго-восточные элиты, кроме социально-экономических причин, преследуют вполне понятные утилитарные политические цели – они боятся потерять собственную электоральную базу. С осуществлением полномасштабной реформы местного самоуправления цель политического укоренения в юго-восточных регионах будет достигнута. Плюс на местах появятся существенные дополнительные средства для решения многих региональных проблем, в том числе гуманитарного характера, которые сегодня выдвинуты «регионалами» на передовую борьбы с «оранжевыми националистами». «Продолжение политики уступок неэффективно и недальновидно. Такая политика приведет к тому, что Партия регионов потеряет свою идентичность, оттолкнет своих избирателей и просто растворится в оранжево-националистическом маргинесе, окружающем Ющенко», – провозгласил с трибуны съезда один из идеологов «весеннего наступления» «регионалов». Политолог Андрей Ермолаев, оценивая результаты съезда «регионалов», говорит, что они перехватили у «оранжевых» инициативу в идеологической сфере. «Из Северодонецка родилась новая парадигмальная конкуренция – культурный национализм с перекосом в этнический национализм и в противовес – поликультурная нация и патриотизм», – считает он. Мы можем иронически улыбаться, слушая такое определение, считая его, как минимум, преувеличением, но именно в такой системе координат воспринимают и формулируют основы противостояния и идеологической борьбы между Южным Востоком и Киевом те, кто на 2/3 формируют ВВП страны. В этой борьбе Львова и Галичины нет, поскольку они считаются теми, кто всегда шли и будут идти в фарватере политики Ющенко. Юго-восточные элиты понимают свои конкурентные преимущества и намерены ими воспользоваться. Наконец, последний аргумент. «Регионалы» ставят перед собой задачу «отстоять Конституцию и законы Украины от посягательств политических оппонентов». Специфика назначения третьего тура президентских выборов 2004 года, фактическая нелегитимность внеочередных выборов 2007 года и конституционного процесса 2008 года свидетельствуют об откровенном нивелировании судебной ветви власти. В результате таких действий сегодня понятие легитимности и уважения к институтам власти и правосудия сведено до уровня плинтуса. Ради справедливости следует отметить, что к этому приложились обе стороны: и бело-голубые, и оранжевые. Хотя современные попытки Ющенко вернуть себе большую часть президентских полномочий Кучмы вызывают обоснованную тревогу. Есть ли инициатива у Галичины? Что в этой ситуации самоопределения позиций Южного Востока и Киева делать Львову, шире – Галичине? Регион, который с начала 90-х «бросил» все имеющиеся ресурсы, в первую очередь интеллектуальные, кадровые, гуманитарные, модернизационные, на освоение и «патриотическое перевоспитание» Восточной Украины, сегодня проигрывает не только битву, но и войну, фактически утрачивая собственное средоточие. Именно так нужно оценивать сегодняшнее положение Львова и Галичины в общеукраинском масштабе. Откровенная соглашательская и сервилистская позиция представителей так называемой региональной властной и политической элиты привела к тому, что разговоры о маргинализации, провинциальности, остаточном характере развития региона в общенациональном масштабе воспринимаются как вполне адекватные Львову и его месту в Украине. Если в начале 90-х годов Галичина имела серьезные конкурентные преимущества, среди самых важных – стремление к демократическим изменениям, высокая пассионарность В. Чорновола и 5-миллионного населения, промышленная инфраструктура, то сегодня фактически единственным стоящим ресурсом региона остается граница с Польшей. Но и это последнее «окошечко» относительного благополучия жителей региона (благодаря контрабанде и возможности выезда на заработки) с введением шенгенских виз закрывается. Что дальше, где взять ресурсы для модернизации, что может сформировать новые конкурентные преимущества края в сравнении, например, с индустриальным Востоком Украины? Считаю, что одним из таких путей нахождения и концентрации ресурсов может стать объединение Львовщины, Ивано-Франковщины и Тернопольщины в единый Галицкий субрегион с правами самоуправляемой автономии в границах Украины. В перспективе успешной реализации проекта – общность интересов и программ для всей Западной Украины. Дополнительным к этому может стать формирование и реализация отдельного «галицкого» политического проекта, по примеру «днепропетровской» «Трудовой Украины» или «Громады», или «донецкой» Партии регионов. В этом контексте стоит внимательнее присмотреться к традиции «галицкого автономизма», особенно его последнего проявления – Галицкой Ассамблеи. Со слов одного из участников этих процессов – Степана Давимуки, – «объединение ресурсов, потенциалов и усилий трех областей Галичины повышало их шансы на выживание». Он уверен, что для более тесного сотрудничества было и значительно более широкое основание, чем только жесткое веление момента – это целый комплекс исторических, культурных, хозяйственных, политических и экономических мотивов, в частности: дополняемость экономик областей; единство экономической и социальной инфраструктуры, которая формировалась в Галичине столетьями и сплавлена культурными и хозяйственными традициями; единство и синхронность общественно-политических процессов в регионе, высокая однородность и определенность населения в отношении к основным общественно-политическим проблемам. Эта попытка самоутверждения потерпела фиаско, прежде всего по субъективным причинам. Но об этом после. Важность традиции Сама идея самоуправляемости Галичины имеет глубокие исторические корни. В состав Польского Королевства Галичина в 14 столетии вошла в качестве равноценного коронного края со всеми атрибутами средневекового государства, в том числе во главе с королем, коронованным Римом в 1253 году, и собственной чеканной монетой. Титул «короля Галичины и Лодомерии» носили и австрийские, а австро-венгерские императоры от 1772 до 1918 года, а после введения австро-венгерской Конституции 1867 года был создан Галицкий Сейм – парламент Галичины. Вместе с тем фактом, что преимущественное большинство галицких городов и местечек со времен раннего средневековья пользовалась привилегиями Магдебургского права, говорить об определенной автономии и обособленности края как на макроуровне (краевом), так и на микроуровне (самоуправляемых общин) будет вполне корректно. Позже политическая борьба русинского (украинского) элемента в Галичине, которая входила в состав Австо-Венгрии, преследовала главную цель – разделение края на польскую (западную) и русинскую (восточную) части. Львов в этих планах должен был стать центром Восточной, русинской, Галичины с правом автономного управления. Эта же автономистская линия продолжилась и во времена украинской революции 1918-19 годов. Сегодня власть в Киеве, внедряя свой пиар-проект соборности с его государственным праздником 22 января, не вспоминает, что один из пунктов акта Соборности УНР и ЗУНР предусматривал предоставление Западной Украине автономии в составе объединенной Украины. Западная Украина, согласно Акту Соборности, получала отдельное название, свой законодательный орган, законы и другие правовые акты которого на территории Галичины имели первоочередный характер. В 1990 году идею галицкой автономии предложил «схидняк» Вячеслав Черновил. Феномен Галицкой Ассамблеи Первая ассамблея состоялась во Львове 16 февраля 1991 года в помещении Оперного театра и приняли в ней участие депутаты трех областных советов – Львовского, Ивано-Франковского и Тернопольского. Как вспоминает тогдашний глава Ивано-Франковского облсовета Николай Яковина, «Галицкая Ассамблея очерчивала формы взаимодействия и сотрудничества советских органов власти смежных областей, способы выработки общей политики и синхронизации действий касательно решения общих проблем». Вторая ассамблея, которая состоялась 5 сентября 1991 г. в Тернополе, приняла решение, во исполнение которого создали рабочую группу по вопросам разработки законопроектов об организации исполнительной власти и местного самоуправления. Группа в составе львовских и ивано-франковских юристов наработала законопроекты о местном самоуправлении, местных государственных администрациях и правовом статусе области, которые ориентировали на построение унитарного децентрализованного государства с развитым региональным и местным самоуправлением. С целью прикладной реализации заявленных целей, галицкие области создали Межрегиональный координационный совет, экспертные группы специалистов (для определения главных региональных проблем и путей их решения). Предусматривалось создание на базе регионального информационно-обслуживающего центра компьютерного банка данных. Позднее эта работа была сосредоточена в специально созданном Галицком экономическом центре, который возглавил Виктор Пинзенык. Результатом работы центра стали программа переориентации производственных связей с целью резкого повышения уровня внутренней кооперации трех областей Западной Украины, конкретные проекты организации новых производств и т.д. Вопреки явному автономистскому характеру решений Галицкой Ассамблеи, все ее деятели и участники говорят, что эта инициатива имела исключительно «государственнический, соборнический характер». Николай Яковина утверждает, что «первая Галицкая Ассамблея стала событием, которое содействовало преодолению взаимной предвзятости граждан разных частей Украины, укрепляла в массовом сознании дух соборности Украины». Иван Плющ, который тогда по поручению главы Верховной Рады Леонида Кравчука принял участие в работе форума, вспоминает, что «идею Галицкой Ассамблеи в центре приняли как какую-то диверсию. В Киеве это расценили как форму сепаратизма или раскола страны». В то же время, по наблюдению самого Плюща, «Черновил таким образом упорно искал оптимальную форму управления регионом, которая позволила бы как можно быстрее реализовать идеи, направленные на демократизацию жизни, и удержать экономический развал». Почему не получилось тогда, и где предложенные идеи сегодня? Апологеты современного формата соборности говорят, что во всем виноваты «усиление тенденций централизации в системе исполнительной власти», «авторитарность отношений между центром и регионами», «обвинение в сепаратизме и расколе страны инициаторов Галицкой Ассамблеи». Думаю, все это лишь отговорки. По иронии судьбы, Киев и коммунистический Восток и тогда, и сегодня оказались большими государственниками, хотя довольно консервативного образца, чем национал-демократическая Галичина. Как напоминает все тот же Иван Плющ, «центр уже не мог Ассамблею запретить, задушить, поэтому нужно было как-то направлять процесс». На эту политику Киева в отношении Галичины наложились существенные объективные и субъективные обстоятельства. После референдума о независимости и выборов президента, на которых Вячеслав Черновил проиграл Кравчуку, получив 25 % в общеукраинском масштабе, стало понятно, что большая политика отныне будет вершиться в Киеве, а не во Львове. Несмотря на то, что Галичина отдала своему лидеру более 70 % голосов, Черновил тяжело воспринял проигрыш. В результате он решил переехать в Киев и начал искать соответствующую площадку для реализации своих планов. Плющ вспоминает, что еще в 1990-91 годах «Черноволу было очень сложно соединять проблемы Львовщины и общенациональные вопросы». После референдума Черновил и Танюк пришли к Плющу, который был тогда главой Верховной Рады, с предложением, что «Черновил должен переехать в Киев, и желательно обеспечить ему высокое место – хотя бы члена Президиума». От этого пострадала не только Львовская область, но и вся Галичина. За Черноволом в Киев «розбудовувати Україну» потянулись когорты галичан. К тому же именно в Киеве решались вопросы распределения власти и собственности. Начался процесс приватизации и разгосударствления. Банальный «квартирный вопрос», привилегии, должности «приручили» большинство «переселенцев» из Львова в Киев. Зато те цели, которые галичане поставили перед собой в Киеве, или хотя бы задекларировали как перспективу «своей борьбы», достигнуты не были. Сегодня понятно, что элиты Южного Востока Украины скорее адаптировались к реалиям современной Украины. Им, в отличие от их галицких коллег, которым нужен был только «ярлык на правление волостью», есть, что терять. В Северодонецке-2 не прозвучало ни одного намека на сепаратизм. Зато было задекларировано позицию, которую многие галичане воспримут как вызов. Вопрос в том, как они на него отреагируют. Юрий Тюрдьо, "zaxid.net"
