Наталия Королевская: «Луганск - не Донецк…»

Наталью Королевскую называют «любимицей» Тимошенко и даже «Юлей-2». Хотя до того как прийти в БЮТ ее считали сторонницей Виктора Януковича. Правда членом ПР, она никогда не была. В последние годы на Луганщине Н. Королевская стала не просто лицом Блока Тимошенко, но и олицетворением нового поколения политиков, которые уже играют собственную и весомую роль, как в жизни региона и своей политсилы, так и в экономике страны.

Наталия Юрьевна, почему именно Луганская область вот уже второй раз отличается сомнительной политической активностью в Северодонецке? Там действительно так остро стоят вопросы языка, или это кризис креатива в местной Партии регионов?

- Меня, как луганчанку часто спрашивают, как я отношусь к Партии регионов. Я, шутя, отвечаю, что живу в Партии регионов. Эти лозунги, настроения, дебаты я вижу не в общеполитическом плане, а на региональном уровне. Вижу позиции, которые декларируются именно в глубинке электорального фундамента Партии регионов. И потому съезд, который состоялся в Северодонецке, я считаю, по большому счету, проигрышем Партии регионов. Лозунги, которые провозглашала Партия регионов, не соответствовали чаяниям людей.

Социологические исследования показывают, что в первую очередь луганчан волнует низкий уровень зарплат и пенсий, на втором месте – высокие цены на коммунальные услуги, на третьем - ухудшение состояния окружающей среды, и только во втором десятке идет вопрос русского языка. Северодонецк-2 показал, насколько далеки лидеры Партии регионов от людей. В том же вопросе языка, - Луганская область более чем на 60% русскоговорящая, а порядка 35% жителей являются русскими по национальности. Как видите на Луганщине вопрос, который сейчас модно поднимать на всеукраинском уровне - о дискриминации русского языка, - не актуален. Луганчане этого на себе не ощущают. Наоборот украинская речь на Луганщине - большое исключение. Как и в Донецком регионе.

Люди, на мой взгляд, хотели бы, в первую очередь, услышать - как депутаты-регионалы видят пути повышения заработных плат и пенсий. Почему, будучи у власти, за два года Партия регионов этого так и не добилась. Людям интересно то, что касается коммунальных услуг и тарифов. Ведь это компетенция местного самоуправления. А сегодня, как в Донецкой, так и в Луганской областях все местное самоуправление на 95% - представители Партии регионов. У них есть сегодня возможность создавать там, по вертикали местного самоуправления, уникальные условия, чтобы всей Украине показать, как можно сконцентрировать ресурсы и эффективно управлять. Например, сделать тарифы на коммунальные услуги в восточных регионах существенно ниже, чем в центральных областях. Но, к сожалению, статистика показывает абсолютно иную ситуацию, когда тарифы наоборот выше, чем в других регионах.

Есть масса других проблем Луганщины, в которых она лидирует по Украине. Например, по туберкулёзу мы занимаем третье место. Проблема водоснабжения стоит здесь острее, чем где бы то ни было во всей Украине. Зато Луганский областной совет, где большинство у Партии регионов, умудрился предложить, казалось бы, невероятную ситуацию, - отдать в концессию иностранному государству областную воду. А вода - это кровеносная система области…

Еще одна проблема - то, что за последние два года на земельных аукционах были проданы единицы участков земли. А все остальное отдается просто решениями сессий. В результате вся инвестиционно-привлекательная земля роздана. Коммунальная собственность области находится либо в аренде, либо продана за копейки. То есть, социальные проблемы и напряженность в регионе хотят прикрыть красивыми политическими лозунгами. И если в масштабах Украины это выглядит как красивое шоу - Партия регионов на слуху, она еще раз что-то обещает - то конкретным территориям, к сожалению, эти политические лозунги приносят только вред.

Северодонецк уже стал именем нарицательным. Это один из ведущих промышленных районов в Луганской области. Но сегодня кому из зарубежных инвесторов не назови - Северодонецк – у человека только от одной мысли, что это место самых крупных политических разборок – сразу пропадает желание вкладывать деньги в этот город…

- Когда Колесниченко и Голенко поднимали идею Северодонецка, Партия регионов ее еще не поддерживала. Она подхватила ее только сейчас, когда попала в оппозицию и ей понадобился тема, чтоб быть на виду. Но почему вообще именно из Луганска поднимается эта тема? Зачем она тому же Голенко, - председателю облсовета? Ему больше заняться нечем? Или это политические амбиции, которые требуют от него находиться на слуху?

- Я считаю, что за политической ширмой хотят скрыть социально-экономические проблемы. Потому что, если взять сейчас и разложить по полочкам болевые точки, то Луганская область, находясь по промышленному объему производства на пятом месте, по инфраструктуре пасет заднее 22 место... По инвестиционной привлекательности также на 22-ом. Очевидна колоссальная пропасть между 5 промышленным потенциалом и 22 местом.

Это неестественное положение дел. В чем же причина? В первую очередь, - в отсутствии эффективных механизмов взаимодействия власти и бизнеса на местах. Если сегодня мы рассмотрим инвестиционно-привлекательные объекты Луганской области, то все они находятся под чужим контролем, либо там назначены чьи-то директора, идет, реструктуризация с целью последующей передачи в третьи руки. Например, есть прекрасный завод в Рубежном – завод «Заря», который не подлежал никакой приватизации. Но уже в декабре месяце, то есть в последние дни правительства Януковича, срочно подписали постановление Кабмина и его успели реорганизовать, чтоб разделить, выделить имущественным комплексом… И так везде. То есть, мы на сегодняшний день видим, что Луганская область при ее огромном промышленном потенциале имеет огромные проблемы социально-экономического развития.

- В этом есть субъективный фактор?

- Знаете, есть два подхода. Первый, это когда за политическими лозунгами скрывают социально-экономические проблемы. А второй, когда для решения социально-экономических проблем ищут политическую платформу. К сожалению, сегодня руководство Луганской области пошло по первому пути – они обставились политическими щитами, а проблемы не решаются. В Луганской области, уже наверное, каждая уборщица ушла на больничный. Потому что руководители казначейства, других серьезных ведомств на протяжении двух лет проваливают планы, сидят и «крышуют» партийный бизнес. А когда к ним приходят не с политическими решениями, а с актами КРУ, УВД и т.д., они в течение часа оказываются на больничном, и кричат, что если их уволят, это будет политическая репрессия. Сегодня повальная политическая эпидемия гриппа в Луганской области. Болеют все основные чиновники. Это тоже яркий образец, что за политическим окрасом кто-то хочет прикрыть недостатки и проблемы в работе. Хотя я считаю, что здесь было бы честнее и порядочнее дать новой команде возможность реализовать планы. Ее можно и нужно критиковать, но хотя бы дав возможность работать. Но когда вы не даете возможности ничего сделать, тем самым приводя область в состояние полной стагнации…

Вот как себя чувствует бизнес в Луганской области? Местная власть по политическим мотивам ему рассказывает, что и как нужно сделать.

А есть абсолютно другие вертикали власти, с которыми бизнесу необходимо нормально работать и развиваться, и там совсем другие критерии и установки. Вот эти несопоставимые нюансы – самая большая сложность в Луганской области. Потому что там политическое доминирование накладывается абсолютно на все. Есть политические шаблоны, которые действуют на протяжении длительного времени и они давят бизнес.

- Донецкая область находится по соседству, но в ней, по крайней мере сейчас, эта политическая доминанта уже не так серьезно влияет на бизнес.

- В Донецке есть уже сложившиеся финансово-промышленные группы, которые по большому счету, к каким бы партиям их не приписывали, занимаются капитализацией своего бизнеса. И они руководствуются общемировым принципом - «деньги любят тишину». Поэтому в Донецке эта ситуация намного мягче. В Луганской же области, за отсутствием своих сильных ФПГ, за отсутствием серьезных интегрированных компаний, к сожалению все переводится на уровень такой мелкоштучной политической разборки внутри верхушки области, - я бы так сказала. А все остальные уже чиновники местного плана, они подплясывают в такт той основной партии, которую играют верхи.

- Так может донецких к вам пригласить, чтоб жизнь легче стала?

- У нас и так донецких достаточно. Допустим, город Алчевск, где есть четкий социальный договор бизнеса и власти (Индустриальный союз Донбасса – «Остров»), который, как мы убедились, эффективно работает. Есть Краснодон (СКМ – «Остров»). Да, там есть масса недостатков, но они тоже работают, развиваются. Есть Лисичанск, где идет серьезная работа российских компаний. Но в связи с этими постоянными политическими разборками, они развиваются в абсолютно замкнутой среде, не имея мостика с властью. То есть, он, конечно есть. На личностном уровне. Но его нет на социально-экономическом уровне области.

- Как Вы оцениваете перспективы БЮТ в Луганской области? На последних выборах его показатели резко выросли. С чем это связано?

- Людям, наверное, просто надоело постоянное давление на них. Если включить местное телевидение в Луганской области, можно минут через15 задремать под лозунги Партии регионов. Там постоянно рассказывают, как Партия регионов посадила дерево, побелила дом… А люди сегодня находятся абсолютно в другом социальном статусе. И когда шахтеру рассказывают, что мы для твоего благосостояния покрасили баню, но при этом не зарядили лаву и не подняли тебе зарплату, то…

Поэтому, конечно, люди ищут альтернативу. На протяжении многих лет выстраивали схему стенок между БЮТом и Луганской областью. Со стороны регионалов закладывался в подсознание страх возможного вхождения Блока Тимошенко в Луганскую область. И эта стена была очень четкая. Были лозунги о колючих проволоках, о том, что Донбасс нужно отделить… - создавалась страшилка. В ответ мы в течение двух лет просто шли к людям с открытым сердцем и показывали не на словах, а на деле, что делает БЮТ. Например, в угольной промышленности – смогла Юлия Владимировна ликвидировать бартер? – смогла! Смогла заставить платить деньги за уголь? – смогла! Смогла расплатиться с долгами по зарплате? – смогла! А что сделали наши оппоненты? Да ничего! С помощью доводов каждый день по кирпичику разбираем эту стену. Как видите тенденция роста рейтинга БЮТ есть. Хотя мы считаем, что он был еще на порядок выше, но мы не смогли своим ресурсом проконтролировать каждый участок и на 100% защитить свой результат.

- Есть конкретные планы по росту показателей? Сколько планируете получить в 2010 году?

- На сегодняшний день оцениваю нашу электоральную симпатию на уровне 15%. Считаю, что реально до 2010 года – около 30%. Это без каких-то радикальных подходов - нормальная, спокойная, эффективная работа.

- Это зависит от того, находится ли Тимошенко у власти, или в оппозиции?

- Я молодой политик, и в 2006 году мне сразу же повезло поработать в оппозиции. Потому что власть, - я это поняла за три месяца пребывания нашей команды во власти, - это гораздо сложнее. В оппозиции ты критикуешь, предлагаешь альтернативные решения, но при этом, их не реализуешь. И для электоральной поддержки всегда проще критиковать, предлагать альтернативные варианты, чем самим делать. Поэтому, я считаю, что если БЮТ будет в оппозиции, его рейтинг в Луганской области будет гораздо выше.
Дело в том, что, если у власти находится Партия регионов, то для ПР Луганская область -это всегда такая «невістка». Луганщина дает регионам сумасшедшую электоральную поддержку, но при этом в парлменте представлена всего несколькими депутатами и никогда в жизни не имела никакой финансовой или экономической поддержки со стороны правительства Януковича. А сегодня: бюджет правительства Тимошенко лучше; депутатов луганских, которые БЮТ представляют в коалиции больше; проблемы на уровне Кабмина решаются гораздо эффективнее… Кроме этого, в первый раз, можно сказать, за историю угольной промышленности министром углепрома назначен луганчанин, а не один из клановых донецких товарищей. Думаю, что голосуя за Януковича, Луганщина эмоционально голосовала за своего соседа. Однако, проработав много лет на Луганщине, я могу сказать, что Луганск – не Донецк. У нас всегда по отношению к Донецкой области была такая внутривидовая конкуренция: если они строят храм, то мы свой построим на 2 метра выше; если у них есть нормальная речка, - мы свою тоже почистим; если к ним приехал Лужков, мы его к себе два раза пригласим. Это в подсознании луганчан всегда присутствовало. Ранее Луганщина всегда была электоральным полем коммунистов. Сейчас те проценты, которые имеет у нас Партия регионов – это перевербованные проценты коммунистов. Просто коммунисты не оправдали ожиданий, не отработали кредит доверия, который им выдали луганчане, и люди пошли к тем, кто им в прямом смысле ближе – к соседям. Но, уже скоро наступит тот момент, когда луганчане заберут у соседей его обратно.

- Как вы оцениваете разблокирование работы парламента? И на сколько верояными могут быть слухи о переформатировании коалиции через месяц и отставке правительства Тимошенко?

- Считаю, что сегодня переформатирование коалиции невозможно. Ведь, можно в политику играть как в игру сегодняшнего дня, а можно действительно заниматься этим стратегически. Многие сделали выводы из пятого созыва и как вывод большинство политиков уже играют стратегически. И спасибо Партии регионов, за то, что тех ребят, которые не удержали в душе стержень и все-таки пересели с лавочки на лавочку, сегодня нет в Раде. Они на политической свалке. Для переформатирования коалиции должны быть люди, готовые уйти на политическую свалку. Из-за денег, либо еще в обмен на что-то, но они должны быть готовы уйти из политики. Таких сегодня нет.

- Возможен вариант, когда депутаты не выйдут из коалиции, но голосовать будут в унисон с оппозицией, и таким образом сделают большинство неработоспособным.

- Уверена, что такое критическое, как говорят, количество голосов в коалиции ведет к более чистой и понятной политике, когда лоббистское решение принять очень, очень сложно. 227 голосов - отличный фильтр для исключительно популистских и лоббистских решений. Но не преграда для голосования по социально-экономическим вопросам. Когда в комитете рассматриваем социально-экономические решения, - они проходят единогласно. А когда начинается политика или лоббизм – вот здесь начинаются столкновения интересов. И оппозиция здесь тоже очень важна – она, критикуя нас, не дает нам возможности совершать ошибки. Поэтому я не вижу сегодня абсолютно никакой проблемы в жизнеспособности коалиции. Более того, я уверена, что и коммунисты и депутаты из Блока Литвина это прекрасно понимают и оценивают перспективы своих политсил. Сидеть, постоянно критиковать, но не принимать решения… – люди ведь все это видят и понимают. Если есть необходимость принятия каких-то нужных социально-экономических решений, а они не принимаются из-за оппозиции, то и рейтинг этих политических сил соответственно падает. Поэтому я уверена, что политического мусора, на котором сегодня могло бы произойти переформатирование коалиции, в парламенте нет. Я также уверена, что по социальным и экономическим вопросам проблем с принятием законопроектов не будет.

- А эпистолярная война между Ющенко и Тимошенко. Вы не считаете ее признаком того, что в Секретариате есть планы замены премьера?

- К эпистолярному диалогу между президентом и премьером отношусь нормально. Во всяком случае, это гораздо лучше, чем по кулуарам шпильки друг другу загонять. Но я не понимаю, когда процесс ведения дискуссии переходит к аппарату. Что такое секретариат? Структура, которая должна обеспечить функционирование и эффективную работоспособность главы державы. Но это не политический орган, который уполномочен делать какие-то политические заявления. Также есть аппарат Кабинета министров. И если мы сегодня переведем дискуссию на уровне аппарата Кабмина и Секретариата Президента, то мы сведем политическую дискуссию на уровень базарных разборок между чиновниками…

- Вы видите какие либо симптомы намерений Банковой о смене Кабмина?

- Нет, я не вижу в этом никаких симптомов. То, что позволяет себе Секретариат Президента, - это их личная проблема амбиций. Ни премьер, ни Министр, никто из Кабмина ни разу не позволил себе комментировать действия главы государства.

- Верите в возможность досрочных выборов?

- В прошлый четверг (оппозицией была разблокирована работа парламента – «Остров») был, наверное, тот момент истины, когда каждый показал - чего он действительно хочет и у кого более крепкие нервы. Если бы у кого-то действительно были намерения идти на выборы, то в четверг они бы дали президенту возможность распустить Раду. Этим шансом не воспользовались. Часто такие ситуации складываться не могут. Это был блеф. Сегодня, кроме БЮТ, досрочные выборы не могут быть интересны ни одной политической силе. Потому что нам даже по итогам 60 дней работы правительства уже есть за что отчитаться перед избирателями. И люди это понимают и видят кто покращує життя послезавтра, а кто сегодня. Если Партия регионов каждый месяц будет такие съезды проводить, как в Северодонецке, то нам это только на руку. Потому что все прекрасно понимают и видят, какая огромная пропасть лежит между политической верхушкой и реальными жителями Донбасса в политических взглядах и процессах, происходящих в стране.

- Вас называют человеком, протежировавшим Полтавца на должность министра угольной промышленности. Какое отношение имеет к углепрому человек, который занимается мороженым? И каких реформ ждать угольщикам от «луганского лобби» в Минугле?

- Я работала в компании, которая занимается очень многими видами бизнеса, и мороженое там занимает далеко не приоритетное место. Это просто был мой самый любимый и самый яркий вид бизнеса. А так как бизнесом я занималась больше 10 лет, то приходилось заниматься и углем и металлургией. Для меня угольная промышленность самая родная. Я родилась в маленьком шахтерском городке, и первый раз меня папа пустил в шахту в шесть лет…

- Не может быть! Кто вас туда пустил в таком возрасте?

- Папа был в тот момент директором по безопасности на шахте… Мама была против, конечно, но он сказал: «дочь шахтера должна с детства знать в каких условиях ее отец зарабатывает деньги». Отец, как и многие, кто живет на Донбассе, был вынужден пойти работать на шахту, чтобы прокормить семью, когда родился мой старший брат. Он прошел путь от горного мастера до директора шахты. Поэтому угольная промышленность для меня, можно сказать, родная. И будучи в 2002 году секретарем комиссии Луганского облсовета по экономической политике, я курировала программы по развитию и реформированию угольной промышленности в области.

Полтавца Виктора Ивановича, конечно, знала. Он просто бездонный профессионал. Раньше часто обращалась к нему за консультациями. И базовые вещи в концепции развития углепрома Луганщины рождались при участии или в дискуссии с Полтавцом. Когда встал вопрос в БЮТе, кого предлагать на должность министра угольной промышленности, мы получили массу предложений. Их можно было разделить на два вида. Это бизнес-предложения – классные эффективные коммерсанты, которые знают - как реформировать угольную промышленность. Но когда мне говорят: «я знаю, как эту шахту сделать прибыльной», - я отвечаю: «я тоже это знаю. Берешь, все отрезаешь, всех выгоняешь и за месяц, можно вывести на хороший уровень…». И другой вид кандидатов – это, так сказать, политические угольщики. Которые отстаивали политические взгляды блока Юлии Тимошенко. Но нужно отдать должное Юлии Владимировне, она сказала, что «углепром – это промышленность, которая не терпит политического окраса. Туда должен прийти профессионал, который не ангажирован никакой политической силой, ни одним бизнес-кланом». И тут мы столкнулись с фильтром. Потому что найти в углепроме человека, не ангажированного тем или иным лобби, оказалось очень сложно. Потому что, в основном угольная промышленность была всегда под донецким регионом и была представлена на уровне топ-бизнеса, развивающего свои проекты. Еще на выборах я обещала избирателям, что углепром должен возглавить луганчанин. В результате, промониторив кадровый потенциал, мы вышли на глыбу углепрома – Полтавца Виктора Ивановича, который подходил как под один, так и под другой критерий. Юлия Владимировна вела с ним длительные переговоры. Я считаю, что если человек до 70 лет не продался ни одной политической силе, ни одной бизнес-группе, то мы можем иметь гарантии, что сегодня ни одна, ни политическая, ни коммерческая структура не имеет своего лоббиста в угольной промышленности.

- Буквально на днях в интернет-СМИ прошел банер «Зачем Полтавцу шахтеры под Кабмином?». Речь шла о том, что министр, якобы, собирался отдать без всякого конкурса, волевым решением, одну из донецких шахт какому то предпринимателю…

- Да, я сразу же написала депутатский запрос - на основании чего и кому что-то может отдаваться? На это получила ответ, что были обращения от коммерсантов, которые готовы вкладывать инвестиции и работать. Эти переговоры были проведены. Точка. Такие переговоры проходят в министерстве раз десять в день на уровне всех замминистров. Но ничего не подписано, и никакой коммерческой структуре ничего не передано. А такой грязный PR – дело тех на ком шапка горит.

- Из Ваших прошлых выступлений я понял, что Вы сторонница приватизации углепрома?

- Если проанализировать эффективность механизма работы государственного и частного сектора, мы видим во сколько раз эффективнее частный сектор. Государственное управление в экономике – это сегодня дополнительный механизм коррупции и наживы для чиновников. В угольной промышленности в том числе. Поэтому в углепроме нужно выстроить принципы государственно - частного партнерства: серьезные, эффективные. Можно декларировать все что угодно, но основное это: первое - поднять зарплату шахтерам, второе – обеспечить государственный контроль и гарантии социальной защиты горняков. Государство должно иметь право вето на действия инвестора. Если он нарушил социальный договор, обещал и не вложил инвестиции, не решил вопросы на территориях с местным самоуправлением, в этом случае государство должно иметь право вето. Не сделал, нарушил – все должно возвращаться государству. Без компенсации инвестиций и понесенных затрат.

- Я думаю, что самый больной вопрос будет: как и кем определяется, кто будет инвестором той или иной шахты?

- Только на открытых приватизационных аукционах. Также как на аукционах должен продаваться уголь. Уже в марте заработают угольные аукционы. Первый этап будет идти по коксовым углям. У нас все умеют лоббировать, покупать чиновников. А вы приходите на аукцион и покупайте уголь по рыночной цене. Второй этап – аукционы на сортовые угли, которые идут как на экспорт, так и на внутренний рынок… Знаете, самое страшное, что у наших бизнесменов сегодня сложился комплекс, что если не дашь- не получишь. Когда есть возможность пойти и напрямую купить, они начинают бегать вокруг да около и думать, кому дать взятку. Ко мне приходили несколько компаний: «Вы бы не могли договориться? – О чем? – Мы подписали контракт, сделали предоплату, нам грузят… - Так в чем помочь? – А вдруг перестанут грузить?!». Это называется комплекс сформированный годами, что нужно кому-то дать денег, тогда можно спать спокойно. Аукционы на уголь будут проведены! Вся приватизация, всё привлечение инвестиций будет проходить только на условиях того, что это будет абсолютно открыто для инвесторов. Углепром – это не быстрые деньги. И тот бизнес, который пойдет в углепром – это либо те, кто представляет собой вертикально-интегрированные энергетические компании, либо компании, которые работают на мировую капитализацию и заинтересованы именно в цене капитализации своей компании в целом. Быстрых денег там не может быть. Поэтому, конечно, барьер для малого и среднего бизнеса будет присутствовать. Я вижу там все-таки бойню титанов, олигархов Украины, возможно из России, которые будут заинтересованы в капитализации и энергетической безопасности своих компаний.

А для малого и среднего бизнеса я вижу сегодня такие возможности в другом направлении. В Украине порядка 6 тысяч «копанок» - предприятий по добыче угля, которые сегодня находятся в нелегальном секторе экономики. Несколько миллионов тонн угля добывается, но абсолютно серым способом. Сегодня правительство должно разработать условия, при которых этот сектор может быть легализован, но эти условия должны быть созданы с расчетом на средний и малый бизнес. Главное требование, которое необходимо заложить – соблюдение жестких требований техники безопасности. И пусть наши бизнесмены вкладывают деньги и развивают и себя и углепром.

Справка «Острова»: Наталья Королевская – Председатель Комитета Верховной Рады Украины по вопросам промышленной и регуляторной политики и предпринимательства.

Родилась 18 мая 1975 г. в городе Красный Луч Луганской области.

С 2001 г. Председатель Наблюдательного Совета ОАО «Луганскхолод». Создала собственную торговою марку «Королевское мороженое».

Депутат Луганского облсовета от г. Красный луч.

С 2006 г. Народный депутат Украины, фракция БЮТ.

Замужем. Есть сын.

Брат, Константин Королевский, работает первым заместителем руководителя департамента градостроительной политики мэрии Москвы.

Беседовал Сергей Гармаш, «Остров»

Статьи

Луганск
27.03.2024
17:45

"Бери и делай!" Как переселенцу начать зарабатывать в новой нише на новом месте

"Надо осознавать, что почти никто на новом месте не начинает действительно с абсолютного "нуля" - потому что у вас есть образование, опыт, личные ценности и тому подобное. Все это уже есть у человека, является неотъемлемой частью его бытия"
Страна
27.03.2024
12:46

Валютный вопрос, или Как олигархи споткнулись об Нацбанк

Дальнейшее снижение курса гривни окончательно добьет потребительский спрос, который в условиях полномасштабной войны и так уже давно "ниже плинтуса". Ну а "мертвый" потребительский спрос – это "мертвая" экономика.
Мир
26.03.2024
07:36

«Уже сейчас можно купить билеты в Крым на июнь». Российские СМИ об Украине

"В реакции Киева - вся суть этого террористического режима. Трудно даже описать ту смесь восторга, злорадства и упоения, которую трагедия вызвала в украинских СМИ…"
Все статьи