Украинский художник и скульптор Иван Марчук попал в сотню гениев современности. В рейтинге всемирной консультативной компании "Creators Synectics", опубликованном ежедневной британской газетой "Daily Telegraph" Марчук занял 72-ю позицию. Первое место разделили изобретатель Интернета Тим Бернес-Ли и швейцарский химик – изобретатель ЛСД Альберт Хоффманн. Дальше идут Джордж Сорос, творец «Симпсонов» Мет Гроунинг и бывший президент ЮАР Нельсон Мандела. Гений №100 – Квентин Тарантино. Господин Марчук, не хотелось бы задавать вам глупый и банальный вопрос типа: “Как вы, единственный украинец из сотни признанных мировых гениев, себя чувствуете”. Но давайте поэкспериментируем. Поэтому - “Как вы себя чувствуете” etc? А если серьезно, то могли бы вы подумать в то время, когда уезжали из Украины, что вот такое произойдет? Ну, “гений” не заболел (смеется). А если серьезно, то, конечно, я на это не надеялся и не думал о чем-то подобном... Кто бы мог на такое надеяться? Я в своей жизни работал с удовольствием, удивлял людей – и все! А если ты уверен в своем деле, а особенно - в творчестве, если поставил все на плаху, то рано или поздно что-то приходит – или плохое, или хорошее. В данном случае пришло хорошее... Для вас это хорошее что-то значит или вам, в принципе, все равно? Я очень этим горжусь, если хотите, вот бегаю по улицам и кричу (улыбается в усы, смеется). Ну, это наивный вопрос!.. Когда-то я жил под прессом КГБ, потом мне дали “заслуженного художника” - после того как дали “народного” – полная ирония, правда? Ну, дали “заслуженного”, “народного”, дали Шевченковскую премию – ну и что, что во мне изменилось? А что изменилось во мне и в отношении ко мне? Решительно ничего! В частности и со стороны Союза художников... Насколько я понимаю, у вас “особые” взаимоотношения с Союзом художников. Но вы ведь не станете отрицать определенного пиетета к вам со стороны украинских чиновников наивысшего уровня – в частности, Президента Виктора Ющенко, который назвал вас одним из своих любимейших художников... Вы обласканы властью – разве нет? А что значит “обласканный”? Что изменилось от этого, и изменилось ли? А если вы имеете в виду зависть, то, сколько я в Киеве, столько мне завидуют: еще с тех пор, как я был под гебистским прессом, и “народная почта” разносила имя Марчука по всей Украине, по миру... “Что это за Марчук, который внес переполох в наше спокойное художественное царство соцреализма!” С другой стороны, я что, миллионер? Или меня Ющенко или украинская власть, если она существует, переместили из этой моей мастерской куда-то во дворцы? Я всю жизнь положил на работу – для кого? Оно мне нужно? Но если что, наступят мне на ногу, то найду менеджера, отдам картины, и следа моего не будет “на нашей славной Украине, на нашей не своей земле”! И не пожалею совсем! И еще сам уеду с ними вместе, с радостью!.. Гм... Вы говорили, что уже никуда не хотите уезжать из Украины. Вы изменили свое мнение? Снова хотите в другие миры или чувствуете, как и многие, что вы родине не нужны, вернее, неудобны? Мне стыдно, если хотите, здесь жить. И та “ласка”, о которой вы говорите, меня не ласкает, даже раздражает, возможно... А почему вам стыдно? Потому что страна не такая, о которой я мечтал! И никогда не станет такой!.. Я посмотрел мир – я двенадцать лет прожил в другом мире, за пределами Украины: в Америке, Австралии, Чехии, Голландии... И я жил очень спокойно, хоть и страдал от недостатка информации... Но мое время и я сам стопроцентно принадлежали мне: мне никто не завидовал и никто не мешал! Там каждый думает о себе и не смотрит на соседа... А что такое зависть по-украински, по вашему мнению? Ой, не хочу об этом говорить, потому что об этом уже столько сказано!.. Да страна просто гибнет от зависти – гибнет страна! У нас постоянно все воюют со всеми и постоянная “гражданская война”! У нас нет людей, которые могли бы уважать и любить друг друга, – не только среди художников, а всюду в стране, в государстве, если оно существует! Может, все это называется другими словами – амбиции, ревность, “где два украинца, там три гетмана”? Ну, не совсем уж так, «чтобы у соседа дом сгорел”... Таков украинский менталитет – его никто не истребил: он проявляется на всех ступенях, во всех сферах и во всех институтах. Это генетика! Зависть можно истребить только единственным способом: если здесь не будет нации, которая зовется украинцами, если Украину переименуют в какую-то иную территорию, и все будут богаты!.. Потому что пока у нас есть бедные, будет и зависть – это национальный менталитет... Вы так шутите саркастично? Потому что это очень странно слышать от вас – человека, которого в свое время обвиняли в национализме. Это не отрицает ваших взглядов сорокалетней давности? Не отрицает абсолютно – тут была и есть прекрасная земля... Так в каком смысле вам стыдно за Украину – за ее современное общество, за людей, за политиков, за государство? За что? Конечно, за государство – за то, что оно никак не может сформироваться... За все те партии, которые у нас расплодились... За то “гетманство”, которое никак не вымрет в Украине... Мы не нормальная страна, поэтому жить здесь просто стыдно! Я уж не говорю о том, что в шестом часу утра на площади Толстого я не могу шагу ступить из-за разбросанных бутылок и мусора – в какой стране есть такое неуважение к себе?! Я уже отвык от этого, мне стыдно на все это смотреть! И так по всей стране – распили бутылку на природе, разбили!.. Что за люди?! Да голова у них есть или нет?! Это же дикари, дикари! И что делать? Можно, конечно, уехать... Но с другой стороны, почему мы должны уезжать из своей страны и бросать ее на произвол “им”? Может, нужно что-то делать - как любят говорить политики, нивелируя эти слова? Может, нужно для себя очистить эти слова от политической “патины” и ежедневно тяжко трудиться? Как, по-вашему, сделать так, чтоб не было бутылок? Собирать их каждое утро, сделав это своей миссией, что-то говорить, воспитывать детей, писать что-то, пальцы рубить, партии создавать – что?.. Знаете, тогда приблизительно 20 миллионов населения должно уехать из Украины – как минимум!.. И то я не уверен, что после 20 часов вы сможете свободно выйти на любой станции метро и сесть на лавочку... ?.. Постоянные толпы – это признак того, что люди катаются туда-сюда, и никто ничего не делает. Нью-Йорк в пять раз больше Киева, но после 9 утра вы на любой станции подземки можете хоть лечь на этой лавочке – никого нет! О чем это говорит? Люди работают, поэтому и страна богатая. А тут, в Украине, никто не работает! Ну, не знаю... Во всяком случае, иностранцы сразу обращают внимание на количество дорогих машин на улицах, в частности в Киеве – говорят, такого нет практически ни в одном городе Европы. Значит, деньги есть, страна не бедная. С другой стороны, в Украине нет ни “Велферов”, ни “Грюне Карте”, благодаря которым можно жить на социалке и не работать. Так в чем дело – в том, что можно жить на минимум и лелеять зависть, – хотя это сомнительно, учитывая жизнь наших пенсионеров, которые работали всю жизнь? Может, в том, что заработать такие деньги, как на Западе, здесь невозможно, и нужно ехать на тот же Запад? Вопрос, в принципе, не столько практический, сколько риторический... Ну, да... А где им работать? С другой стороны, может, им приятнее водку пить и прочее?.. А если говорить о дорогих машинах в Киеве, то действительно – такого чуда нигде в мире нет. Я был три дня в Риме, так увидел, может, с десяток “Мерседесов” – не больше. А стоит выйти из своей мастерской, сразу вижу по меньшей мере десять машин по 200-300 тысяч долларов. И это только на маленьком отрезке Пушкинской! Погуляйте по городу - и насчитаете их сотни! Но вряд ли кто-то из владельцев отважится рассказать, как заработал первый миллион, не так ли? Собственно, об этом никто из миллионеров во всем мире старается не говорить... Вот пусть люди и спросят – заработал ли хоть один человек на эту машину собственными руками? Но ведь ясное дело, что не заработал! Так откуда деньги? А оттуда, что миллионы людей - бедняки, а несколько сотен – миллионеры... Так, может, эти миллионы людей можно понять? Поскольку, во-первых, они понимают, что это несправедливо, во-вторых, тоже хотят такую машину, значит - завидуют, в-третьих, осознают, что такой машины у них никогда не будет, и в-четвертых – уже бытует мнение, что воровать и обманывать – классно и выгодно... Согласитесь, что в традиционной Украине последнее – это срам на всю жизнь и на всю семью: быть вором... Да, но когда-то был один господин, а все остальные были равны, а теперь этих “господ” миллионы... Но это господа, которые вчера были Иванами, – и, как говорится, ничего хуже быть не может... Да, и их сейчас – миллион... Знаете, в принципе, это внешняя сторона того, о чем мы говорим, – я имею в виду стыд за страну... Вон у вас стоит книга о Романе Шухевиче – что бы там кто ни говорил, но тогда, в 30-40-е, люди отдавали за Украину жизнь – за такую же ментальную Украину, и не стыдились этого... Ой, Господи... Ну нельзя теперь эти эпохи сравнивать! Я ведь воспитывался не на этих людях! Да нельзя сейчас все это сопоставлять, что я должен делать сейчас так, как тогда Шухевич!.. Я – творец, поэтому должен творить в Украине в таких условиях, когда нет повстанческой армии, хоть она в настоящий момент и нужна... У меня есть широкий мир, в котором я должен как можно больше работать и творить, чтобы иметь как можно большую отдачу... Кажется, вы как-то, вспоминая свою жизнь до эмиграции, при Союзе, говорили, что сожалеете, что не сидели в тюрьме здесь... В том смысле, что за решеткой человек, возможно, более свободен, потому что у него на самом деле есть только он сам... Ну, это была такая почти шутка... Я имел в виду, что если бы меня посадили тогда в тюрьму, то я сделал бы намного больше. И когда я оказался в Америке, я сказал: “Я нашел тюрьму в Америке” – потому что у меня появилось время для работы. Но 11 лет там – это тоже многовато, мне не хватало чего-то другого. Я чувствовал, что все-таки я гражданин своей родины и, может, кому-то еще смогу помочь и словом, и делом, и еще чем-то... Там, в Америке, никто в этом не нуждается – у каждого есть работа, и ему больше ничего не нужно... Когда я приехал сюда, мое колесо работы стало вращаться намного медленнее. Безусловно, я был рад, что общаюсь, что дома... Но если бы можно было закрыть уши и глаза и не смотреть на все, что здесь творится, у меня была бы прекрасная и спокойная жизнь: я есть я, меня ничего не касается и т. д. Люди вам мешают? Да сильно не мешают... Меня очень хорошо знают: издавна все как-то немного боялись – еще с тех времен помнят, что “Марчук - страшный человек”, “неприступный” и прочее. Поэтому всегда оставляли в покое. Поскольку мастерская, знаете, это всегда сборище, богема – поговорить, выпить, посидеть до утра... А в Америке богемы не было – они даже не знают, что это такое в нашем понимании... У меня этого и тут не было: еще в 70-е придерживался режима – укладывался спать в 11 вечера. Я жаворонок, и должен вставать рано... У вас есть циклы картин, которые, в принципе, привязаны к возрасту: в 20 лет можно хулиганить, но в 50, 60, 70 нужно уже осознавать что-то свое, собственное. В ваших пейзажах... есть то, что можно назвать “Божьей тишью”, – когда ничего не нужно объяснять, все очень просто, но хочется буквально физически в эти пейзажи шагнуть и там остаться. Если можно спросить такое у художника: что вы поняли? Это в плане таких , вечных, вопросов... Да, там все очень просто.... Но это – Украина, о которой вы сказали, что она – не такая, что она – позор... Ну я же имел в виду Землю Украины – и режим власти, порядок в ней: это ведь совсем разные вещи! Земля Украины – моя, это так: ни в одной стране я не нашел свой мотив. Сколько ни ходил, столько понимал – не моя земля! А приезжаю сюда, уеду за город – и в каждом уголке буду рисовать, потому что вижу красоту на каждом шагу! Когда-то, будучи студентом, я километры исхаживал по свету – искал пейзажи: не знаю, что я искал, какую сказку, но под вечер, уставший, садился и всегда что-то «нахляпывал»... Почему вас так берет за душу то, что называется “политикой”? Вам не все равно? Ну а в какой стране я живу? Я, чтоб вы знали, политик с детства – и это, можно сказать, несчастье. Я с 49-го года читаю газеты. Помню, как селянам в Галичине читали газету “Правда”, как каганцы тлели на столе, как они слушали все это и потом обсуждали друг с другом... И эта тяга к информации у меня осталось на всю жизнь. Я не читаю романов – когда-то читал, а теперь нет времени. Все, что я читаю, – это поэзия и газеты... Ежеутренне – по четыре газеты: читаю «Україну молоду», которая, правда, погрешила против Украины, «Газету по-украински», «Газету по-киевски» и «ВВ». «ВВ» одно время не читал, потому что она была совсем неинтересной, но сейчас идет борьба, так я снова стал ее брать... Иногда читаю «Високий замок», когда-то покупал «Поступ» (львовские газеты. – Ред..)... Ну и когда рисую, ежечасно слушаю новости по радио: иногда думаю – нет, не включу, а потом – все-таки включу, может, через час что-то изменилось. Это как наркотик. И что вы думаете о том, что происходит в украинской политике? Ну что? Какая-то полная дуристика и идиотизм... Как будто и умные все политики, а делают абсолютные глупости: сегодня говорят одно, завтра другое – сплошная ложь и подковерные игры... И это ужасно злит людей, все это людям опостылело, и мне в том числе... Это касается и Виктора Ющенко, выделяете ли вы его среди других? Это всех касается – всех без исключения... Изменили ли вы свое отношение к Ющенко, с тех пор как рисовали его портрет? Ну, надежда была большая, конечно, все на него очень надеялись, и я тоже. За год до тех событий 2004-го я нарисовал его на фоне Оранжевой революции – я чувствовал, что это произойдет. И когда я впервые вышел на тот «оранжевый» Майдан и увидел, сколько плывет людей, я почувствовал что-то невероятное – я увидел то, что нарисовал за год до этого... У вас потом не было желания нарисовать это, потому что все ведь начали писать книги, снимать фильмы и прочее? Нет, никогда. Я не иллюстратор событий. Это уже не мое – это было бы уже несколько заземленно: пусть этим занимаются другие люди... А что значит «заземленно»? Многие говорили, что ощущали тогда какой-то невероятный подъем: например, Андрухович говорил, что в те дни понял, что это – та страна, о которой он мечтал, в которой хочет жить, и что Майдан – это как проекция в будущее, это образ возможной Украины, где все люди будут свободны, умны и толерантны... Знаете, я тогда подумал, что происходит что-то очень серьезное: я не думал, что все это будет длиться целый месяц, но почувствовал, что это уже не шутка... Что это не просто люди, которые вышли на демонстрацию с оранжевыми флагами... О подъеме нечего и говорить – он был у миллионов людей. Я сказал себе, что это серьезно, и этим было сказано все... У вас не возникало желания нарисовать еще какого-то политика, кроме Ющенко? Нет. Меня не интересуют политики как таковые, меня может заинтересовать образ: если сам захочу, нарисую – политик это или нет. А портрет Ющенко мне заказали люди, которые мне во многом помогли, и я не мог им отказать. В свое время вы говорили, что для того чтобы появились плоды – плоды памяти и жертвы, земля должна объединиться с огнем. То есть она должна гореть? Чтобы что-то родилось, нужна жертва? Знаете, что я скажу: чтобы здесь родилось что-то настоящее, чтобы родилось новое государство, нужна не Оранжевая, а совсем другая революция... Потому что дареное – будь то суверенитет или свобода - не ценится. Думаете, если бы Украина обрела ту же независимость с кровью – например, как Прибалтика, она бы ценилась и воспринималась по-другому? И ценилась ли бы, ведь люди очень быстро все забывают... Ну, с прибалтами нас, наверное, сравнивать нельзя: литовцы, латыши, эстонцы – это однородные, единые нации, а у нас 70% врагов Украины, которые ненавидят ее. Сейчас, может, и меньше, но половина точно есть. Потому эта война будет продолжаться: эти силы никогда не примирятся. Поэтому здесь очень трудно созидать: Украине нужна жестокая диктатура, никакая демократия ей не нужна! Странно это слышать, ведь говорят, что Украине как раз присуща демократия: например, та же Запорожская Сечь, казачество – яркий пример демократии... Украина никогда не состоится, если будет смотреть назад, а не вперед. Я бы вообще выбросил всю эту историю с казачеством, с Сечью и говорил бы: люди, смотрите только вперед, потому что, оглядываясь назад, вы вечно будете топтаться на месте. Что, в существующем ныне бардаке нужно любоваться казачьей демократией? Так тогда вообще ни черта здесь не будет! Глядя вперед, нужно что-то видеть, к чему-то стремиться. А что видеть? Не будьте слепы, смотрите... Не будьте сліпі, дивіться... Оксана Козак, "Главред"
