Лидер прогрессивных социалистов Наталья Витренко, похоже, от своего «репертуара» не желает отступать ни на шаг. На днях Наталья Михайловна сделала несколько заявлений, слегка взбудораживших политический истеблишмент – Витренко предложила стране отметить поминки по Майдану, рассказала о том, что с удовольствием посудится с Конгрессом украинских националистов (КУН) за то, что члены ПСПУ потоптали их знамя, и самое главное – Витренко решила подать в суд на …Украину. Мотивирует Наталья Михайловна сей поступок тем, что Украина, как государство, не выполняет своих конституционных обязанностей перед гражданами, а конкретно – перед ПСПУ. Наталья Витренко, как известно, любит мыслить и действовать радикально, однако сама себя радикалкой почему-то не считает… -Согласны ли вы, что вас называют радикальной партией? Вам действительно близки радикальные взгляды? -Это смотря, кто что вкладывает в понятие «радикализм». Я радикально хочу изменить курс реформ – это однозначно. Но с точки зрения применения методов борьбы мы не относимся к радикальной партии. Потому что мы не бросаем бомбы, мы не пускаем под откос поезда, не разворачиваем наступление со штыками наперевес. Мы работаем в конституционном поле. И к нам никаких претензий правоохранительные органы применить не могут, потому что любую свою акцию мы готовим с точным выполнением норм Конституции и законов Украины. Но то, что делает власть в Украине, конечно, не соответствует нормам правового государства. Они обманывают мировое сообщество еще и в том, когда говорят о демократии и правах оппозиции – это все ложь… -Ваши политические оппоненты зачастую обвиняют вас в том, что вы сами провоцируете скандалы и конфликты… -Какие скандалы? (возмущенно – В.С.) -Ну, допустим, так было во время вашего противостояния с националистами 15 октября… -А что - мы должны сидеть в норах, когда порочат нашу историю? Когда предают наших отцов и дедов? Получается, если бы мы сидели в норах и вытирали плевки, которые летят в нашу историю, это нормально? Если мы вышли на улицу и сказали – нет, это наша история и воля нашего народа, то это называется подстрекательством и провокацией? -Наталья Михайловна, по вашему мнению, должны существовать какие-то правовые рамки, сдерживающие радикальные проявления? -В демократической стране должны быть права оппозиции. Оппозиция должна иметь цивилизованный выход в средства массовой информации – на телевидение и центральные газеты. К примеру, если взять телевидение… Оно день и ночь вещает на власть. Может телевидение двадцать минут в неделю дать программу «Голос оппозиции», чтобы люди знали – у оппозиции вот такая оценка ситуации, и такие-то предложения по решению проблемных вопросов. Ничего этого в Украине нет. Показывают бюджет, снимают одного премьера и назначают другого – а оппозиция и голоса не имеет, чтобы сказать, как она это оценивает! -Сегодня многие эксперты говорят о том, что власть сама зачастую провоцирует конфликты на митингах и улицах… -Правильно. Об этом мы и говорим. Дело все в том, что когда человеку не выплачивают зарплату, ему обидно. Но ему сложно выйти на улицу, потому что рядом товарищ, которому платят зарплату. А еще рядом стоит тот, у которого сверхвысокие доходы. И найти здесь солидарность бывает сложно. А вот когда власть наступает на какие-то общие духовные традиции и ценности, то тогда это объединяет людей к борьбе. Например, наступление на русский язык. Этим же возмущены все – и бизнесмены, и студенты, и безработные, и пенсионеры. Почему по телевидению идет строка, которая показывает перевод с русского на украинский. Кому это нужно?! Кому нужно заставлять людей на судебных процессах разговаривать на украинском языке? Зачем провоцировать негодование со стороны народа? Дальше – наступление на православие. Я сама сколько лет прожила, хоть я крещенная и православная, я не считала необходимым идти как- то в бой – ну есть церкви, ну есть храмы, кто хочет, туда ходит… а сейчас храмы стали забирать. Православный священник живет третий месяц на улице – его выгнали из храма. Это что такое? Литвин едет, понимаешь ли, в Ватикан, Зинченко – в Константинополь. А если бы не признавали их Ющенко президентом – как бы они посмотрели? Почему я должна терпеть оскорбления моей веры? Дальше – реабилитация бандеровщины. Неужели Ющенко не понимает, что у миллионов, десятков миллионов людей все еще душа болит, потому что их родственники, знакомые, соседи были уничтожены бандеровцами? То есть, власть пошла в наглую атаку не то, что на наши какие-то экономические потребности, а на духовный мир нашего народа. Конечно, власть сама делает все, чтобы люди выходили на улицы и делали все для сметения этой власти. -А как вы считаете, радикальные выступления более всего выгодны власти или оппозиции? Вы, кстати, считаете себя частью определенной политической силы, или оппозиционеры сами по себе? -А зачем мне считать себя частью какой-то силы? У нас самостоятельная партия, и мы ведем самостоятельную борьбу. Да, кто-то нас поддерживает, кто-то не поддерживает, но ведь у каждого своя голова на плечах… -Со стороны власти сейчас, на ваш взгляд, возможны провокации? -Возможны – мы это наблюдали 15 октября. Это были провокации со стороны милиции. Я стояла на машине, и мне все было видно. Я милиции кричала: «Зачем вы это делаете?». Пришли мирные граждане – причем в наших рядах была и молодежь, и бабушки с иконками… Зачем нужно было людей давить, сбрасывая с проезжей части? Зачем нужно было выхватывать отдельных людей из общей массы, волочь в подземный переход и избивать там? У нас никто не делал никаких противоправных действий, а была мирная демонстрация. Да, мы заявили свою волю против реабилитации бандеровщины, но, тем не менее, это была мирная демонстрация. Значит, надо было вытерпеть, подождать, пока демонстрация закончится. А мы постоим, покричим – и все, свою волю выскажем. Майдан год назад научил всю страну, что это вообще европейские стандарты. Мы не захватывали правительственные здания, не привели боевиков на Крещатик. Какие к нам могут быть вопросы? Виктор СЕРГЕЕВ, специально для «Острова».
