После «оккупации» Генеральной прокуратуры донецкими кадрами вполне логичным кажется возникновение вопроса о перспективах дела об убийстве Игоря Александрова. Многие журналисты опасаются, что с приходом в ГПУ тех, кто долгое время «травил» Александрова, а потом «волынил» расследование его убийства и «клепал» Вередюка, дело будет законсервировано, либо фальсифицировано с целью увести от ответственности заказчика – крупного донецкого бизнесмена Александра Рыбака. Насколько реальна такая угроза? Этот вопрос стал темой интервью «Острова» с членом следственной группы ГПУ по делу Александрова Олегом Солодуном. - Скажите, на какой стадии находится следствие? Повлияла ли на его ход смена генпрокурора? - В силу ряда обстоятельств у меня создается впечатление, что после снятия Пискуна следствие находится в состоянии летаргического сна. В то же время после кадровых перестановок наблюдается значительное оживление в среде лиц, приближенных к Рыбаку. В Славянске ходят упорные слухи о том, что наконец-то найден человек, способный за подготовленные еще в сентябре 2 миллиона долларов США вывести Рыбака чистым из уголовного дела. - Каким образом это можно сделать сейчас, когда фамилия Рыбака уже публично названа? Ведь у Пискуна, наверняка, были факты против Рыбака, которые зафиксированы в деле официально. - Опыт показывает, что в нашей стране невозможного нет. А механизм подобных трансформаций в украинской правоохранительной системе давно отработан. Поясняю. С учетом этапированных и арестованных, находящихся в Лукьяновском следственном изоляторе, а также тех, кто сейчас объявлен в розыск, на скамье подсудимых по этому делу должны находится 25 человек (в том числе «оборотни» из правоохранительных органов), обвиняемые в бандитизме и умышленных убийствах. Убийство Александрова – это лишь один, но системный эпизод из «деятельности» этой банды. Поэтому сейчас следственная группа предполагает направить в суд одно уголовное дело по обвинению в бандитизме. В этом случае перед законом обнажится преступная структура, где есть заказчик, организаторы, исполнители и пособники. Они все совершали, например, убийство. И все должны нести солидарную ответственность. Если же это дело разобьют на отдельные эпизоды, то практически невозможно будет доказать причастность к ним Рыбака, как заказчика, и уменьшится мера наказания членам банды. По обвинению в бандитизме и совершении умышленных убийств им всем светит пожизненное заключение. А если в суд пойдут отдельные эпизоды – это 7-8 лет. Поэтому у участников группы возникает предмет заинтересованности, чтобы изменять показания и избежать более строгой ответственности. Те, кто хочет вывести Рыбака чистым из этого дела, могут воспользоваться этим. - Как можно будет отследить эти процессы, если они вообще будут? - Первым звонком к «развалу» дела станет изменение состава следственно-оперативной группы. Покорных – повысят, со строптивых снимут погоны, могут и уголовные дела возбудить. Далее, чтобы развалить дело об организации вооруженной банды, уберут характеризующий признак – устойчивость группы, таким образом, каждое отдельное убийство выпадет из общей взаимосвязанной картины. После этого Рыбака сначала освободят под подписку о невыезде, а что делать дальше с подельниками и свидетелями он знает. - Насколько велико, по-Вашему, влияние политики на раскрытие этого дела? - Есть четкая закономерность в том, что расследование резонансных уголовных дел в Украине абсолютно зависит от тех, кто возглавляет Генеральную прокуратуру Украины, и воли власти. Уголовное дело по факту убийства Игоря Александрова в этом плане является образцово-показательным. Впервые я столкнулся с этим 6 ноября 2000 года на личном приеме у бывшего тогда Генеральным прокурором Украины М.А. Потебенько. Мы с Сербиным (экс-сотрудник краматорского ОБОП, герой программ И. Александрова) передали Потебенько видеокассеты с записью двух передач «Без ретуши», две папки с документами на действующую ОПГ Рыбака-Бантуша-Яворовского. Кроме этого мы представили данные о связях ОПГ с прокурором Донецкой области. Но фамилию прокурора не назвали… В течение пяти минут, не меньше, Потебенько мучительно вспоминал фамилию Пшонки, с которым недавно выезжал за границу на какою-то встречу прокуроров. Затем он нервно потребовал безупречных доказательств, так, как будто мы длительное время расследовали уголовное дело о коррупции в прокуратуре Донецкой области. Сербин сказал Потебенько, что у нас нет возможности документировать Пшонку, и получить доказательства обязана Генеральная прокуратура. Выйдя из Генеральной прокуратуры, я и Сербин пришли к выводу о бесперспективности визита (он действительно оказался безрезультатным), и назвали единственную причину: «ПОЛИТИКА». Именно «политические обстоятельства» всегда находились в центре внимания при расследовании дела Александрова. В политических целях меня и Сербина прокуратура Донецкой области продолжительное время не допрашивала в качестве свидетелей, и мы были вынуждены организовать пресс-конференцию в июле 2001 года, и таким образом добиться, чтобы с нами проводили следственные действия. Я располагаю целым рядом документов УМВД Украины в Донецкой области, свидетельствующих о разработке Рыбака, о том, что сразу после убийства Александрова именно Рыбак рассматривался как наиболее вероятный заказчик и организатор убийства. Но по странным причинам с Рыбаком ничего не смог сделать ни заместитель министра внутренних дел Украины Мельников, объявивший Рыбака в розыск, ни задержавший его позднее представитель МВД Украины Чечель, ни «отрабатывавший» затем Рыбака на причастность к организации серии заказных убийств прокурор Донецкой области Пшонка. А поскольку эти должностные лица отнюдь не молодые лейтенанты, то вся причина недосягаемости Рыбака мне видится в политике. Видно, слишком много знал и знает Рыбак такого, что не должна знать общественность. Торопливое «созидание» и реализация версии Вередюка-убийцы – это тоже политика. Не зря эту версию первым озвучил президент Кучма. Через два года все те же папки и доводы, полученные ранее Потебенько, были представлены Генеральному прокурору Украины Пискуну. Потребовался год совместной работы следственной группы ГПУ и СБУ для того, чтобы получить неопровержимые доказательства преступной деятельности ОПГ, убившей Александрова. Но и это не помогло Пискуну уйти от «политики» - его сняли. - Помнится, Васильев был членом следственной группы по убийству Александрова? - 25-26 сентября 2001 года в Славянске работала Временная следственная комиссия Верховной Рады Украины по расследованию причин и обстоятельств убийства Александрова. В составе комиссии работал и народный депутат Украины Васильев. Он задавал много вопросов мне и Сербину. В отличие от Шеховцова, Хмелевого, Жира смысл вопросов Васильева заключался в фиксации мелких противоречий между моими и Сербина показаниями. Второй целью, на наш взгляд, была защита официальной версии следствия и чистоты прокурорских мундиров. А ведь именно тогда членам комиссии впервые дали показания Т. Певень и братья Лукьянченко – те граждане, которых «кнутом и пряником» ретивые правоохранители сразу после убийства примеряли на роль «вередюков». В отличие от «опытнейших юристов» парламентская комиссия сделала противоположный вывод о том, что «правоохранительные органы сознательно стали на путь сбора доказательств сомнительной версии, утрачивают возможность найти настоящих заказчиков и исполнителей убийства журналиста Игоря Александрова». Тем не менее, «профессионалы» продолжали «настойчиво клепать» версию Вередюка... Характеризует Васильева и то, что он приблизил к себе бывшего прокурора области В. Пшонку. О конфликте в Краматорском ОБОПе Пшонка, сам выходец из Краматорска, знал изначально. В дальнейшем, после выхода серии разоблачительных передач «Без ретуши» и пресс-конференций в Киеве, в силу своих должностных функций он обязан был процессуально реагировать на эти выступления. Но он этого не делал. Теперь же, следственно-оперативной группой ГПУ и СБУ раскрыты: убийство Белецкого из автоматического оружия в Краматорске в 1993 году убийство Ермакова из автоматического оружия в Краматорске в 1998 году убийство Кули из огнестрельного оружия в Славянске в 2000 году убийство Собко в Славянске в 2000 году убийство тележурналиста Александрова в 2001 году покушения на убийства Бурякова, Берко, Рощина. К этому можно добавить целый арсенал изъятого оружия и массу, сопровождающих убийства, экономических и должностных преступлений. А ведь обо всем этом Солодун, Сербин и Александров три года назад говорили в прямом телеэфире... Очень хочется, чтобы новый Генеральный прокурор Украины Васильев разобрался в этом. Вот это и станет критерием его аполитичности и профессионализма в деле Александрова. - Я уже как-то задавал вопрос о свидетеле, который якобы видел убийц и рассказал об этом депутату А. Хмелевому. Он так и не появился в деле? - Да, в материалах Временной следственной комиссии Верховной Рады Украины упомянуты свидетели, которые обращались непосредственно к председателю комиссии народному депутату Хмелевому. Уже тогда они сообщили, что в совершении преступления участвовали три человека: один ожидал в автомобиле, а двое совершили нападение на Александрова. Их видели выходившими из подъезда ИРТК «ТОР». В сентябре 2001 года свидетели отказались давать показания, опасаясь за собственную безопасность. После ареста Рыбака, Турсунова и Онишко Хмелевой пообещал уговорить этих людей дать показания и участвовать в следственных действиях. Но новые назначения в Генеральной прокуратуре заставили этих людей пойти на попятную. В принципе я их понимаю… С.Гармаш, ЦИСПД
