Вчера был удивительный вечер. Впервые за два года я оказалась вдали от дома после шести вечера. И «после шести» и «вдали» дали вчера новый микс страхов для меня, как знакомые ингредиенты, смешанные вместе, дают новый вкус. Удивительное дело, я увидела вчера совершенно пустой город с каким-то горстками людей. В моём районе в пеших прогулках я хожу и позже, но там вопрос людей меня особо не занимал – в частном секторе все спешат больше успеть после работы. Поэтому моя привычная реальность вчера сильно пошатнулась после увиденного. На этой, до войны одной из самых людных остановок, стояли четыре человека. Киоскёр спешно запирал хлебный ларёк на амбарные замки – разве мы не живём в самом безопасном городе? В транспорте в это время (разве после шести не час пик?) было тоже как-то пусто. Но по городу там и тут были видны люди в форме, как будто они вышли проветриться после службы и уже никуда не спешат. Женщины в форме с дамскими сумками возвращались домой. Ощущение запертого города. Запертые магазинчики и многочисленные коммерческие центры. По местному телеканалу показывают тысячные митинги счастливых людей, размахивающих флагами, шествия с транспарантами в лучших советских традициях, а в реальности пустые улицы после шести. Домой я ехала последним автобусом, внимание, в 19:30 с комментарием водителя, что мне повезло ещё – он чуть задержался. «А кого возить после семи вечера?» Мне любопытно, а как люди ходят в кино и на свидания, как гуляют по городу, как отмечают праздники? Неужели все эти жизненные сценарии реализуются до 19:00, пока ходит транспорт? А как же все те конторы и магазины, которые раньше работали как минимум до 18:00, а то и дольше? Нет такого сейчас, выходит? Я и раньше слышала, что людей в городе нет, но мне это казалось каким-то слишком пафосным выражением – посмотрите местный телеканал и убедитесь в обратном. Вчера я увидела город чуть в другое время – не утреннее или дневное, как обычно многолюдное, а вечером. И ужаснулась пустым улицам, пустым остановкам, безлюдному городу. Кое-где стояли мужчины возле мест продажи алкоголя, но, в общем, все спешили домой, торопясь до сумерек вернуться. Таким Луганск не показывают с телеэкранов. Очень уж контрастно это будет по сравнению с картинками массовых шествий. А ещё женщина рядом со мной в автобусе говорила невидимому собеседнику по телефону, что боится ехать в Украину. Боится дороги, боится блок-постов, боится выезжать куда-то. Новый страх провинциала, как будто едешь не в Северодонецк, такой привычный и близкий, а Нью-Йорк не зная языка. Страх дорог – тоже мой страх. Я не могу принять того, что на дорогу уходят сутки, суммы, силы. Что город похож на бутылку с узким горлышком, из которой отчего-то очень сложно выбраться, но внутри свой странный мир с видимостью комфорта и кипучей жизни. И если строить свою жизнь только здесь, никуда не выбираясь по вечерам, а гулять не дальше своего двора, то кажется, что это и есть нормальная реальность – военные на улицах, комендантский час, дороговизна, ножницы реального и показываемого мира с телеэкрана. Ведь ко всему привыкаешь, в конце концов, и в любой ситуации жизнь берёт своё, пробиваясь как ростки через асфальт в каменных джунглях. Яна Викторова, Луганск, для «ОстроВа»
