Последние две недели Украина почти полностью отсутствовала в публичной повестке дня на Западе, удостаиваясь упоминания только в связи с новыми санкциями в отношении России или скандальным российским трубопроводом. И то, и другое, однако, на самом деле касается Украины в немалой мере. Марш "Газпрома" На прошедшей неделе "Газпром" получил очередные разрешения на строительство своего нового трубопровода в Европу по дну Балтийского моря: их выдала Финляндия. Как отметила Gazeta Wyborcza, "Финляндия — это вторая после Германии страна на Балтике, которая уже выдала все разрешения на инвестицию "Газпрома". К концу января немецкое горное ведомство Штральзунда выдало разрешение на строительство и эксплуатацию "Северного потока-2" в немецких территориальных водах, а под конец марта Федеральное ведомство по судоходству и гидрографии в Гамбурге выдало такое же разрешение относительно вод немецкой исключительной экономической сферы в Балтике". "Сейчас ключевое значение для будущего проекта "Газпрома" имеют разрешения Дании и Швеции, которые публично высказывали опасения относительно "Северного потока-2", — писали в польском издании. — Копенгаген и Стокгольм отмечали, что запланированная "Газпромом" инвестиция противоречит союзной стратегии энергетической безопасности, поскольку увеличивает зависимость Европы от газа из России. Дания даже изменила свое законодательство и теперь может запретить строительство трубы "Газпрома"в своих территориальных водах по соображениям безопасности". Больше западные медиа обсуждали, однако, не разрешения, которые получил или (пока?) не получил "Северный поток-2", а странное ,связанное с ним, заявление канцлера Германии Ангелы Меркель, которое она сделала на совместной пресс-конференции с президентом Украины Петром Порошенко. Меркель сказала, что строительство нового российского газопровода невозможно без гарантий продолжения транзита российского газа через Украину со стороны Москвы. "Что делает новый акцент Меркель в заверении некоей будущей транзитной роли Украины сбивающим с толку, так это изначальная цель "Северного потока" — отрезать Украину от торговли газом между Россией и Европой; гарантирование Украине места между ними, кажется, противоречит логике, которая стоит за этим трубопроводом", — констатировали по этому поводу в Foreign Policy. "Однако комментарии Меркель, сделанные во вторник, могут говорить о том, что России и Европе в конце концов придется научиться жить с будущей ролью Киева, — говорилось дальше в статье американского издания. — Даже президент России Владимир Путин теперь говорит о продолжении поставок российского газа через Украину, а не о полном обходе этой страны к концу следующего года. "Мы не имеем ничего против продолжения сотрудничества с Украиной", — сказал он в конце февраля. Простая математика дает понять, что у Путина нет выбора. Новый трубопровод сможет поставлять в Европу около 55 миллиардов кубометров российского газа в год, тогда как через Украину за прошлый год прошло более 90 миллиардов кубометров. Даже если будет построен новый российский трубопровод в Турцию и южную Европу, он будет транспортировать еще только 16 миллиардов кубометров". Дальше FP цитирует Бренду Шеффер, эксперта по энергетике в Центре евразийских, российских и восточноевропейских исследований Джорджтаунского университета: "Поскольку даже с "Северным потоком-2" транзит некоторой доли российского газа через Украину в Европу будет продолжаться, это заявление — просто вежливая констатация факта". Как отмечают в Foreign Policy, Шеффер "настаивает, что "Северный поток" не является той угрозой, каковой его ощущают многие в Европе и Соединенных Штатах. Действительно, производство природного газа в Европе сокращается, особенно в связи с назначенным закрытием крупнейшего на континенте газового месторождения в 2030 году. Это, а также потребность в нахождении большего количества газа для замещения выводимых из эксплуатации тепловых и атомных электростанций, вероятно, означает еще большую потребность в импортном газе в ближайшие годы, говорит Шеффер". Но тут, однако, получается незадача еще и с американскими санкциями, которые медленно подбираются в том числе и к "Газпрому". "Санкции — это теперь не только об Украине" США на прошедшей неделе ввели новые санкции в отношении ряда российских компаний и отдельных значимых для российской экономики лиц. Как написали в The Financial Times, "хотя нацеливание на "Русал" и его владельца Олега Дерипаску привело к повышению цен на алюминий на 12 процентов с пятницы и было болезненным для некоторых западных компаний, оно оказало мало влияния на мировую экономику. Однако товарные менеджеры, юристы и аналитики предупреждают, что если США намерены ввести санкции в отношении нефтяных или газовых компаний, обеспечивающих Кремлю большую часть налога на прибыль предприятий, потенциальный эффект на мировую экономику может быть существенным. "Газпром", например, поставляет примерно треть всего газа, потребляемого в Европе. "Роснефть" обеспечивает более пяти процентов поставок сырой нефти в мире". "Маловероятно, что США единолично предпримут действия, которые окажут влияние на европейские энергетические потребности, — цитирует FT Дэниела Мартина, партнера адвокатской компании HFW в Лондоне. — В США понимают, что европейские энергетические рынки зависят, особенно в том, что касается газа, в большой мере от России". Тем не менее, говорится дальше в статье, "мало кто готов исключить такую вероятность полностью. Цены на нефть уже снова выросли до более чем 70 долларов за баррель и близки к четырехлетнему максимуму, отчасти в связи с опасениями, что санкции могут зайти дальше. Российские энергетические менеджеры, включая главу "Газпрома" Алексея Миллера и Владимира Богданова, главу нефтяной компании "Сургутнефтегаз", добывающей 11 процентов сырой нефти в стране и являющейся главным переработчиком, были затронуты санкциями, введенными на прошлой неделе, даже при том, что США не решились распространить санкции на сами энергетические компании". Что не менее важно — "инвесторы долго пытались зажимать носы, скрещивать пальцы и игнорировать риски владения российскими активами. На российские компании смотрели как на вынесшие влияние санкций, введенных в связи с вмешательством Москвы в Украину с 2014 года. Банки и нефтяные компании, затронутые секторальными мерами, препятствующими им договариваться о долгосрочном западном финансировании, нашли альтернативные источники фондов. Однако свежие санкции США, введенные в прошлую пятницу, стали переломным моментом", — писал The Financial Times в другой своей статье. По словам его корреспондента, "после случившегося падения российских ценных бумаг некоторые московские инвестиционные компании убеждали инвесторов "покупать падение". Они заявили, что российский рынок недооценен и есть очаги реальных возможностей. Это было бы опрометчиво. Риск — в основном, геополитический — теперь превышает фундаментальные факторы. Последний ряд санкций ставит огромный вопрос перед портфельными и стратегическими инвесторами в России. Во-первых, в плане нацеливания на конкретных людей санкции выходят за пределы "внутреннего круга" российского президента Владимира Путина и стратегических, с доминированием государства, компаний и секторов и уходят глубоко в сферу частного бизнеса, включая владельцев с едва заметными связями с Кремлем. Во-вторых, почти что случайный выбор имен — с удивительными включениями и исключениями — вводит огромную непредсказуемость относительно будущих мер. Случайно ли это, как предположили некоторые, или специально рассчитано, по большому счету, не имеет значения". Таким образом, констатировали в FT, "этот раунд санкций подчеркивает очень широкие рамки созданного в прошлом году закона США "О противодействии противникам Америки посредством санкций". Санкции — это теперь не только об Украине, они могут быть также введены в связи с Сирией, предполагаемым вмешательством в выборы в США, кибератаками и даже отмыванием денег. Это делает возвращение к "business as usual" на российских рынках, как получилось в итоге после начала украинского кризиса, маловероятным без разительного улучшения отношений между Москвой и Западом". "Война подрывает легитимность государства" Наконец, об Украине непосредственно, и притом, - о войне, что случается в последнее время редко — говорилось в статье The Washington Post. Ее авторы — трое американских ученых, делились результатами своего исследования относительно повреждения медицинской инфраструктуры на Донбассе в результате боевых действий. Как писали они, "82 медицинских заведения — треть таковых на Донбассе, — согласно сообщениям, имели повреждения. Это намного больше, чем в данных Всемирной организации здравоохранения. При этом повреждение зданий не говорит о жертвах среди медицинского персонала или о потерях автомобилей. Оно также не показывает страдания местных жителей от серьезных повреждений их домов и доступа к отоплению, электричеству и чистой воде. Многие из оставшихся жителей вынуждены теперь всерьез рисковать ради получения даже элементарных медицинских услуг". По данным исследователей, "нападения на заведения здравоохранения сконцентрированы в городе Донецке и вокруг него; вдоль линии разграничения, где фронт стабилизировался после февраля-2015; и вокруг города Славянска, оккупированного силами сепаратистов, но затем отбитого украинскими войсками. Вдоль побережья Азовского моря продвижение российских войск и сепаратистов привело к ряду атак возле Мариуполя. Север Луганской области и запад Донецкой области видели мало тяжелых боев и, соответственно, мало ущерба". "В гражданской войне в Сирии тяжелые авиационные бомбардировки разрушили множество инфраструктурных объектов, — отмечали они. — В боях на Донбассе, напротив, использовалась обычная артиллерия, тяжелые минометы и ракетные установки вроде пресловутой системы "Град". Такое оружие непрямого наведения нельзя достаточно точно нацелить на определенные здания. Те, кто его использует, часто не могут видеть цель, так что в разрушении конкретного здания-цели такое оружие может преуспеть только когда используется в существенном количестве, оставляя после себя огромное число побочных разрушений". При этом авторы статьи подчеркивали, что "когда происходит нападение на военные цели и они отвечают, сложно выяснить, которая из сторон нанесла повреждения окружающей гражданской инфраструктуре. Заслуживающие доверия отчеты документируют, что обе стороны квартировали войска в больницах или стреляли из них, размывая границу между комбатантами и некомбатантами. В других конфликтах судебная экспертиза фрагментов или неразорвавшихся снарядов помогает определить тип оружия, использовавшегося в нападении на больницу, облегчая возможность вынести заключение, которая из сторон какую цель атаковала. Но в войне на Донбассе обе стороны используют в основном одно и то же оружие". Тем не менее, заключали они, "независимо от ответственных, бои повредили не только медицинские заведения, но и другую гражданскую инфраструктуру, как дома, школы и избирательные участки, в то же время убивая, пугая и оставляя без жилья мирное население. Если Украина не может оказывать жизненно важные услуги, война подрывает легитимность государства и осложняет достижение примирения, если и когда конфликт завершится". Обзор подготовила Юлия Абибок, "ОстроВ"
