В период пасхальных праздников единственной связанной с Украиной темой, которую продолжают горячо обсуждать западные медиа, остается строительство российского трубопровода "Северный поток-2". Однако нашлись и журналисты, написавшие о "забытой войне" на востоке Украины. Сводки с газового фронта Как сообщило на прошедшей неделе агентство Reuters, "Дания не хочет действовать самостоятельно в решении одной из крупнейших дилемм внешней политики, с которой эта маленькая европейская страна столкнулась впервые со времен Холодной войны. Однако ее попытки добиться единой позиции ЕС относительно предложенного трубопровода заблокированы разногласиями среди государств-членов касательно ведения совместного бизнеса с Москвой вопреки ее вооруженным вторжениям в Украину и Сирию и обвинениям в использовании нервно-паралитического вещества в покушении на убийство на территории Британии. "Они под огромным давлением со всех сторон", — сказал один высокопоставленный чиновник". Как пояснили в Reuters, "для принятия решения нет определенной даты: его ожидают этой весной, но откладывали, пока Дания взвешивает его последствия для безопасности. Чиновники, однако, говорят, что его нельзя будет откладывать бесконечно. Вето Дании, когда новое законодательство позволяет применить его из соображений безопасности, вынудило бы Россию, поставляющую около трети потребляемого Европой газа, искать для трубопровода новый маршрут… Датские чиновники говорят, что не имеют желания становиться на ту или иную сторону и не хотят спешить принимать решение. "В каком-то смысле для Дании это чересчур много", — сказал один из них… Если Дания единолично ветирует этот проект, это будет иметь нежелательные последствия. "Если нам придется решать это дело в одиночку, Дания окажется в неудачной ситуации в отношениях как с Россией, так и с Германией", — сказал Мартин Лидегаард, депутат от датской Социально-либеральной партии, которая выступает против этого проекта, как и остальная датская оппозиция". Новый удар по позиции противников "Северного потока" нанесли на прошедшей неделе Нидерланды. Как написала Rzeczpospolita, правительство этой страны решило постепенно ограничивать добычу газа на крупнейшем в западной Европе месторождении Гронинген, чтобы до 2030 года прекратить ее окончательно. "Это сильный удар по газовой безопасности ЕС. Это не приведет к полной зависимости от "Газпрома", хотя сегодня самые крупные государства Союза делают все, чтобы это закончилось именно так", — прокомментировали решение Нидерландов в польском издании. Как пояснили в Rzeczpospolitej, такое решение вызревало несколько лет, с тех пор как в 2012 году в Гронингене — довольно плотно заселенной провинции с крупнейшим городом на севере страны — случилось землетрясение, нанесшее стране ощутимый ущерб. Последним аргументом для властей Нидерландов стало землетрясение в январе текущего года. Однако альтернатива, как отметила корреспондент польского издания — "более дешевый (для избранных и лояльных) российский газ" — "имеет свою конкретную и высокую цену — полную зависимость Союза от капризов Кремля. А как показали россияне в 2009 году при газовом споре с Украиной, перекрытие крана на две недели не представляет для них дилеммы из серии "быть или не быть"". Забытые люди Между тем, корреспондент немецкой Die Zeit побывал на территории "забытой войны", как теперь пишут на Западе, отметив что "конфликт в Украине пропал из международных медиа, гуманитарные организации уходят. Люди страдают, бои не прекращаются". "На въезде в Светлодарск стоит статуя. Прометей, несущий свет, вытягивает руки в небо. Советы построили этот город на Донбассе как поселение вокруг теплоэлектростанции, — начинается статья Die Zeit. — "Светлодарск" в переводе с украинского означает "дающий свет". Для Тамары Варакиной это, однако, вторая зима, проведенная в темноте и холоде. Ветер свистит через кое-как заклеенные окна, разбитые в ходе боев между украинской армией и пророссийскими сепаратистами. Некоторые окна прикрыты только картоном, хотя на дворе девять градусов мороза. "У меня нет денег, чтобы купить новые окна", — говорит она. Когда ночами снова стреляют, она присаживается на корточки на лестничной клетке девятиэтажного панельного дома, где нет вообще больше никаких окон, которые могли бы разбиться. Там она ждет, пока не прекратятся бои". Как рассказывает дальше ее автор, гуманитарная организация-подразделение ООН World Food Program прекращает работу на востоке Украины, тогда как местные жители не могут себе позволить даже самых необходимых продуктов, имея мизерные пенсии. Многие, пожилые и малообеспеченные люди, были вынуждены вернуться в прифронтовые населенные пункты, не имея средств выживать где-либо вне дома. ООН прекращает поставлять гуманитарную помощь сразу по нескольким причинам, поясняют в немецком издании. Во-первых, на оккупированных территориях ей все больше препятствуют. Во-вторых, такая помощь оказывается только в самых катастрофических ситуациях, вроде той, что в Сирии. Еще одна — и не последняя — причина в недостатке средств. Поэтому среди нуждающихся помощь получают только те, кто нуждается больше всех. Помимо Светлодарска, корреспондент Die Zeit посещает также прифронтовые села Травневое и Доломитное, "которые украинская армия отбила зимой у пророссийских сепаратистов". Международные гуманитарные организации теперь не могут попасть туда, пишет он. "Села лежат в буферной зоне, которая больше не находится в сфере ответственности одной из сторон. По оценке Международной организации миграции, там, однако, живет несколько сотен человек", — отмечают в Die Zeit. Еще более драматичную историю, связанную сразу з несколькими войнами, рассказывает The New York Times. "Когда десятилетия назад Советская армия вышла из Афганистана, она оставила за собой ржавые танки, обломки вертолетов и украинца, который теперь пользуется именем Нек Мохаммад, — начинается эта история. — 15 февраля 1989 последний советский командующий генерал в Афганистане Борис Громов, идя за последней вооруженной колонной, которая грохотала через мост вон из страны, объявил, что Россия покончила с этим. "Ну вот и все, — сказал генерал Громов тележурналистам. — Ни одного советского солдата у меня за спиной". На самом деле 226 солдат осталось, согласно Русскому культурному центру в Кабуле, — людей, которые либо все еще были в плену, либо дезертировали". "Когда Советская армия ушла, Мохаммад, рожденный под именем Геннадия Цевмы, не имел другого выбора, кроме как осесть в Афганистане. Его 18-летним захватили моджахеды в 1983 году, когда он отошел от базы его армии", — пишет The New York Times. Украинец, как поясняют в американском издании, покинул базу, обиженный пьяным офицером. Сегодня 53-летний, он живет в городе Кундуз на севере Афганистана, где тоже не утихает война. Как рассказывает автор статьи, "Мохаммад живет на расстоянии менее чем двух миль от сел, контролируемых связанной с Россией группировкой Талибан… В этом городе мысль, что Россия обхаживает Талибан, — расхожее мнение. "Люди говорят, что россияне поддерживают Талибан, — сказал Мохаммад. — Я никогда не думал, что они вернутся"". "Командир моджахедов устроил ему брак с 14-летней девочкой, Биби Хава, — говорится дальше в публикации. — У пары было шестеро детей, двое из которых умерли маленькими; они женаты до сих пор. Через восемь месяцев после ее выхода Советская армия амнистировала дезертиров. Мохаммад сказал, что у него не было денег, чтобы перевезти его растущую семью в Украину, и он все равно не доверял амнистии. Вячеслав Некрасов, директор Русского культурного центра в Кабуле, сказал, что сотрудники российского консульства встречались с Мохаммадом. Он принял две тысячи долларов помощи на переселение, но не выехал, вопреки заверениям, что его не накажут, сказал Некрасов". "В 2012 году Мохаммад ездил в свой родной город, Амвросиевку, на востоке Украины. Мохаммад говорит, что шел через поля подсолнухов и чувствовал "сожаление, что все получилось вот так", добавив: "Я скучал по дому". Он все еще лелеял надежду перевезти семью, хотя его жена, боясь жить в чужой стране, противилась этой идее. Однако последний удар по его мечте случился, когда поддержанные Россией сепаратисты захватили его родной город в ходе войны на востоке Украины. С тех пор возвращение снова фактически отдало бы его в руки россиянам. А последние из его украинских родственников, брат и племянник, погибли во время войны в Украине. "Меня уже никто не ждет", — сказал он". Обзор подготовила Юлия Абибок, "ОстроВ"
