Проект «ДНР»: Жизнь «понарошку» в городе за блокпостами

О том, что происходит за линией блокпостов, в так называемой «ДНР», в свободной Украине на самом деле известно достаточно мало. Понятно, что внимание журналистов приковано к Донецку, но есть еще и другие города в оккупации, где всё гораздо хуже, а иногда и вообще ад. Однако там живут тысячи людей – разных, со своими судьбами. Там продолжают умирать старики и рождаться дети, разве что теперь «нелегитимно». Этот текст будет о Горловке: без выяснений «кто виноват», просто о жизни одного из крупных городов Донбасса в оккупации.

Вокзал в украинском Артемовске. Самая большая очередь людей с огромными клетчатыми сумками «из 90-х» – на автобус в оккупированную Горловку. Прибывший автобус берут штурмом: уехать важно до 12-ти часов дня, максимум до 14-ти, так как потом на блокпостах могут начаться обстрелы и тогда домой не попасть. Сумки плотно выстраиваются в проходе. Скромно одетая женщина в платочке стучит к водителю в окошко: «Возьмите, пожалуйста, сумку на Горловку. Мне дочке передать…». Водитель разводит руками: «Куда ж я возьму, весь салон забит», а ему уже кричат: «Давайте сюда сумку, потеснимся. У всех дети есть… ». «Да у меня дочка родила, а я им не могу даже продуктов повезти, пропуск не дают. Сдала документы еще в феврале, не готов еще. Спасибо, спасибо», - почти шепчет женщина помогающим ей поднять сумку в автобус.

Мне достается место рядом с водителем. Он в хорошем настроении: с утра удачно проехал блокпосты по дороге в Артемовск. «Сегодня как никогда! После того, как автобус в поле поехал и на мине подорвался, жизнь нам, конечно, усложнили. Стали тщательнее проверять. Но сюда ехал, очень удачно проскочил, даже очереди не было». Интересуюсь, долго ли обычно приходится стоять в очереди на проверку. «Когда как. Самое большое, сколько я лично стоял – это четыре часа. Но сегодня вот везет», - водитель кивает в сторону окна. Мы подъехали к первому блокпосту и перед нами всего три или четыре легковых машины и один автобус. «По-разному здесь бывает. Иногда сильно трясут, сумки выворачивают, иногда только сверху посмотрят, документы проверят и все. Без пропусков давно никого не беру, все равно ссадят. Хотя у меня на днях двух пацанов и с пропусками сняли. Они с собой, каждый, по бутылке вина и «Артемовского» шампанского везли. Наверное, забрали у них бутылки», - водитель закуривает. «Я стараюсь ко всему относиться философски. Мы просто «попали». Их понять можно, они воюют. У кого здесь брата убили, у кого-то друга. Надо просто понять», - говорит он и просит всех приготовить документы на проверку. В автобус заходит парень на вид – лет двадцати, в камуфляже, с автоматом на плече. Быстро собирает паспорта, по ходу строит рожицу маленькой девочке на руках у одной из пассажирок. Малышка в розовой курточке не теряется и показывает язык. «Наркотики, оружие не везете? Откройте сумки», - просит парень. В одной из сумок замечает кубик рубика. «Чей это?», «Мой», «А сложить сможешь?», «Могу». Девушка быстрыми движениями крутит в руках кубик-головоломку. «Пока не сложит, мы не поедем?», - спрашивает бойца кто-то из пассажиров. «Нет, то я просто спросил. У меня брат никак сложить не мог, разбил его и выкинул». У него звонит мобильник. «Да я в автобусе сейчас, документы проверяю. Хочешь, дам кому-нибудь трубку, они подтвердят. Мне некогда». «Жена звонила?». «Какая жена? Мне 22 года». Он выходит с паспортами в небольшое строение на блокпосту и через некоторое время возвращается: «Все, счастливого пути. Паспорта сами раздайте, чтобы не задерживать». На этом блокпосту мы простояли примерно минут 35-45, на остальных проверяли только документы – дольше ждать своей очереди на проверку. Спросила у водителя, не знает ли он о случаях коррупции и взяточничества. «Не скажу. Иногда благодаря таким взяткам хоть как-то народ еще ездил за лекарствами и за продуктами в Артемовск. Кто-то выложил в интернете, что берут по 50 гривен без пропуска чтоб проехать, так теперь люди вообще невыездные», - тихо, но раздраженно говорит мой собеседник. Перед Горловкой автобус останавливают на блокпосту «ДНР»: «Иногородние есть?», «Нет, все домой едем», «Ладно. Так, мужчины, выходим». Человек с автоматом проверяет у мужчин паспорта и по одному запускает обратно в автобус. Все обошлось. Время ожидания – 10 минут. Кстати, на блокпостах с обеих сторон наблюдается исключительная вежливость: и «добрый день», и «позвольте ваши документы», и «всего доброго».

Взорванный мост объезжаем по узкой незаасфальтированной улочке в частном секторе. Дорога разбита, грязь, как тесто, вымешана под колесами. Автобус кренится, но ползет. Справа на обочине – выцвевший похоронный венок кому-то с надписью «от Новороссии», чуть подальше видны окопы.

Горловка - город «сам по себе». Сторонники «ДНР» говорят, что здесь не всегда действуют разрешения, выданные в «силовых структурах» типа «МГБ» в Донецке. Такая «Горловская народная республика». Сюда даже гуманитарку боевики долго не пропускали по каким-то своим соображениям. Здесь в отличие от Донецка нет и не было безопасных районов, куда бы не долетали снаряды. Обычная картина для города: дыры в крышах, закрытые фанерой или полиэтиленом глазницы окон, оспины от осколков на стенах домов, на и без того плохих дорогах – отметины от гусениц.

Общежитие Горловского государственного педагогического института иностранных языков

На заборах – плюрализм мнений. Вот, например, надпись «Путин – х…ло» превратилась в «Путин – гений», но первый вариант настырно проглядывает под слоем серой краски. На стене дома в центре города и вовсе словесные баталии. В наскальной надписи «Путин, тебе здесь не рады» кто-то закрасил частицу «не», но кто-то заново навел буквы красным. В центре города, недалеко от остановки «Мелодия» стоит памятный камень – «Жертвам необъявленной войны». Возле него лежат цветы.

Буквально в двух шагах от этого места минувшим летом погибли женщины, которые торговали фруктами на тротуаре. Сейчас на их месте торгуют другие – цветами, укропом и зеленым луком… В сквере, где в прошлом году погибла молодая женщина с дочкой, которую назвали «Горловской Мадонной», снова все по-прежнему: по молодой зеленой траве носится детвора. Детей в городе много. Они гоняют на велосипедах, катаются на качелях, бегают, шумят, и играют - в войнушку и блокпосты…

Иногда создается обманчивое впечатление, что в городе «как до войны». Горловчане говорят: перемирие расслабило и притупило чувство опасности. Но снова довольно часто начали слышаться залпы и взрывы. В апреле они опять унесли жизни мирных жителей и разрушили дома. В «ДНР» объясняют их якобы проникающими в черту города диверсионно-разведывательными группами, в ВСУ – попытками боевиков перейти к наступлению на Дзержинск. Взрывам обычно отводится вечернее и ночное время, а день – это жизнь «понарошку», как будто нет и не было боевых действий.

Сейчас здесь мало кто планирует дольше, чем на неделю. Из доступных развлечений у большинства остались лишь посиделки на лавочке во дворе. Многие магазины закрыты, в помещениях некоторых кафе в центре города теперь продают продукты.

Приходится привыкать к дефициту и высоким ценам. Это уже тот уровень, когда в гости ходят со своими продуктами и накрывают стол «вскладчину», мясо и рыбу – «только детям», а с украинской территории просят привезти «на гостинец» обычные шампунь, краску для волос, пачку чая или кофе, стиральный порошок. Шок вызывает стоимость пачки обычной каменной соли из Артемовска - 10 гривен. Хоть какой-то ассортимент товаров можно найти на рынке, или супермаркетах.

Вход в один из продуктовых магазинов "укреплен" мешками с песком

В бывшем «АТБ», который сменил владельцев и получил название «Импульс», теперь в основном российские товары и продукты местных производителей – «Щирий кум», «ЕМК», «Геркулес» и так далее. С начала мая здесь у каждого кассира и охранника повязана георгиевская ленточка, в помещениях звучат песни военных лет. Российские соки, кондитерские изделия, напитки продают и в так называемых «комках» - металлических киосках. На некогда славящихся горловских оптовых базах пусто. Ни продавцов, ни клиентов. В магазинах и на рынках ценники везде двойные – в гривнах и рублях. Правда, на рынке продавцы часто просят расплатиться в гривне.

Наверное, самое людное место в городе, это больница. В первой половине дня там не протолкнешься. В поликлинике №2 на входных дверях висит объявление о предоставлении психологической помощи. «У нас два самых востребованных отделения сейчас – кардиология и психоневрология. Люди сидели под обстрелами, у кого-то на глазах погибли дети, родные знакомые, кто-то без дома остался. Вы думаете, это просто так проходит?», - говорит один из горловских врачей, попросивший не называть его имени. Врачи и медперсонал рассказывают, что зарплату получали последний раз за январь, потом ходили слухи, что за февраль выплаты «заморозят», а затем снова появилась информация, что их таки выплатят. «Когда все только начиналось, сначала вообще ничего никто не платил – ни Украина, ни «ДНР». Мы работали, потому что надо было работать – обстрелы, много раненых было, такого насмотрелись, ран таких до этого не видели… Как-то пришли «днровцы», принесли наличку и сказали: «Это вам на зарплату». А мы тогда побоялись, что пришьют нам всем терроризм или еще что-то, не взяли. Вроде бы, они те деньги отдали педагогам. А мы еще поработали бесплатно, съели все припасы и сбережения, а потом уже все равно было – получили зарплату от «ДНР», - рассказала одна из медсестер.

Самой большой проблемой медики называют отсутствие лекарств. «Нет простейших лекарств! Шприцы не всегда купить можно! Вы, наверное, обратили внимание, что некоторые аптеки просто закрылись. Все, что у нас есть, что можем дать – это гуманитарная помощь. Я говорю, какие препараты принимать, а их больные найти не могут – их нет. Ни за какие деньги не купишь. Рецепт выписать – он действует три дня, а человеку надо еще выбраться на украинскую территорию и найти его. А не всегда даже в Артемовске есть, что нужно. И пропуска есть не у всех. А с сердцем не пошутишь», - рассказывает врач.

Так выглядят витрины в некоторых аптеках

В больничных очередях делятся житейскими историями:

- Надо было мужу взрослые памперсы купить. Обошла все, в одной аптеке несколько штук. А у меня чуть гривен и чуть рублей. Аптекарша мне часть упаковки посчитала так, а часть в рублях. Дала сдачу рублями, я теперь никак не пойму, правильно или нет. Пенсию мужу принесли на дом, а мне сказали, что нет, надо идти, уточнять. Сказали, что, может, я украинскую пенсию получаю. А мы ни мне, ни ему не смогли в Украине переоформить, когда все люди переоформляли… Я ходила, там очередь, надо уточнять, есть ли я в списках, мне плохо стало, люди вывели на воздух и я ушла. Пойду еще, там с утра надо. Хорошо, сын помогает. На карточку кладет, а я тут в кассе снимаю (имеется в виду обналичивание денег в специальных кассах, где за услуги берут от 5 до 10 % от снятой суммы - «ОстроВ»).

- И в молодости война, и умереть нормально не дали. Девкой была, ой, красивая. Ее хотели немцы в Германию угнать. Уже в поезде ехали, с еще одной такой же, обманули, отпросились в туалет и по кустам убежали. Купили по венику на рынке и пошли пешком к родственникам. Идем, говорит, по дороге, все видят – с вениками, значит, местные… Умерла 28-го, когда обстрел был. Сын пришел, она мертвая уже. 92 года ей было. До последнего – в светлом уме.

- Говорю ей, дура, чего ты сидишь тут с дитем?! А она мне: «Мои родители в Горловку из Грузии приехали. От войны не убежишь».

- Пропал сосед, месяц не появлялся. Во дворе говорят, что его «ополченцы» забирали. Он уволил кого-то на работе, а та оторва в «ДНР» позвонила и сказала, что он «укропам» помогает. Те и арестовали. На той неделе звонит, просит за квартирой присмотреть. Где он, что он, не говорит. Ключи у меня есть, летом им цветы поливать ходила. А квартира у него хорошая – только прошлой весной они крутой ремонт сделали …

- У Таньки внучка родилась. Пять лет сын с невесткой жили, не было детей, а сейчас – нате вам. Мирой назвали.

- Что такое твой «ДНР»? Вот когда его в мире признают и на карте он будет, тогда и буду ему за коммуналку платить.

- Поехала в Артемовск за продуктами. Назад не успела, у знакомой заночевала. Звонит дочка из Донецка: «Мама, в Интернете пишут, что в твой дом попало!». Соседке звоню, трубку не берет. Еле до утра дожила, утром – на автобус. Подъезжаю к своей остановке, дышать не могу. Бегу к дому, он длинный, попали в первые два подъезда, а наша квартира целая. И плакала, и смеялась. Вот, теперь язва открылась…

- У нас коридор всегда готов к обстрелам. Матрасы на пол кладем, подушки и спим там. Оказалась самая многофункциональная комната. Сильно бомбят, молитвы читаем: 90-й псалом и «на дом». Помогает. К соседу осколок в квартиру залетел, а у нас окна впритык. Если хочешь, я тебе молитвы перепишу или ксерокопию сделаешь.

- Я на Гольму поехала, а он сказал, что пойдет деньги с карточки снимет. Нету и нету. Уже комендантский час начался. Позвонили с его телефона и говорят: «Такого-то знаете? Кем ему приходитесь?». Я говорю, что жена. А они говорят, что из милиции, муж ваш умер. Денег и карточку при нем не нашли, конечно. Хоронила, деньги у свекров заняла. Сын на похороны не приехал. Без пропуска не пропустили.

- Мужу очередь держу, пока он флюорографию делает. Он водителем на «скорой» работал, попал под обстрел. Уже две операции сделали, а он все на работу рвется.

В социальных сетях можно увидеть объявления такого содержания: «Ищу работу любую. Согласен на все». Те, у кого осталась рабочее место, держатся за него всеми силами. Часто получая копейки или вообще - без зарплаты. «Раньше в месяц зарабатывала три тысячи плюс-минус. Сейчас можно и триста, и семьсот, максимум тысячу в месяц получить. Это слезы с нашими ценами. Но хоть такая работа. Муж у меня поехал работать строителем в Москву. Он там нелегально, думает, как нас с детьми забрать. Но он живет в одной комнате еще с двумя такими же, как он – один горловчанин, второй - из Тореза», - рассказывает продавец на рынке Наталья. В апреле в соцсетях появилось объявление о предстоящем возобновлении работы Горловского машиностроительного завода. Бывших работников «Корум Горловский Машиностроительный завод», «Корум ремонтный завод», ПАО «ГМЗ» приглашали зарегистрироваться по телефону. О зарплате – ни слова. Ходят слухи, что может возобновить производство и фармацевтическая компания «Стиролбиофарм», которая, по данным СМИ, контролируется бывшим народным депутатом-регионалом Николаем Янковским. Якобы решение о запуске предприятие принималось в связи с настойчивыми просьбами «ДНР» и дефицитом лекарств в городе. Самыми же защищенными в Горловке сейчас называют сотрудников концерна «Стирол» бизнесмена Дмитрия Фирташа - они зарплату получают вовремя даже когда предприятие стоит. Те, у кого нет ни доходов, ни права на гуманитарку, пытаются продать через Интернет одежду и гаджеты: бэушные мобильники, игровые приставки, стереосистемы.

А вообще там, за блокпостами, иногда думают, что «здесь в чем-то лучше»: «За ЖКХ у нас хоть цены не подняли, а как при украинских тарифах вообще выжить можно?», иногда обижаются: «Мариуполь кричит, что мы тут все сепаратисты, а сами забыли уже, что у них тоже референдум был, нас бы освободили и у нас бы не было сепаратистов», и верят, что мир будет: «Все ведь войны когда-то заканчиваются».

Галина Покровская, «ОстроВ»

Присоединяйтесь к "ОстроВу" в Facebook, ВКонтакте, Twitter, чтобы быть в курсе последних новостей.

Статьи

Мир
19.03.2024
05:50

«Пока мы не победим окончательно, устанавливать такую зону было бы преждевременно». Российские СМИ об Украине

"Какое же это потрясающее чувство, когда тебе не стыдно за свою страну. Не потому, что твоя Родина всегда и во всем лучшая. Вовсе не во всем и далеко не всегда. А потому что после сокрушительного поражения в холодной войне Россия отказалась принять...
Донбасс
17.03.2024
19:51

Выборы в "ДНР": "наблюдатели" с автоматами, пляски донецкого "мэра" и "геополитик" из Италии. Обзор СМИ оккупированного Донбасса

На минувшей неделе СМИ оккупированного Донбасса изо всех пытались продемонстрировать, что выборы президента чужой страны на аннексированных территориях Украины проходят, законно, прозрачно и честно. При этом зачастую левая рука не знала, что делает...
Страна
16.03.2024
14:16

Выплаты переселенцам: кто останется без помощи

С 1 марта в Украине изменился подход к предоставлению государственных выплат внутренне перемещенным лицам. В результате – ежемесячных пособий лишились около миллиона украинцев.
Все статьи