Одним из главных аргументов сторонников президента Петра Порошенко является тезис, что он «за год создал полноценную армию с нуля». Не умаляя заслуг Петра Алексеевича как главнокомандующего, на фоне побед нашего оружия, нам все же показалось важным поговорить о том, что мешает Украине стать по настоящему сильной военной державой, мощь которой не позволила бы агрессору захватывать ее территорию. Собеседник «ОстроВа» - руководитель Центра исследований армии, конверсии и разоружения Валентин Бадрак. - Валентин, в последнее время поступает противоречивая информация с фронта. С одной стороны мы говорим о демилитаризации и отводим тяжелые вооружения. С другой - наш же Генштаб заявляет об угрозе вторжения со стороны России. Какой военную ситуацию на Востоке Украины видите Вы? - Можно сказать, что ситуация стабилизировалась, и мы имеем тенденцию к стабилизации, хотя она больше напоминает вулкан, то затухающий, то прорывающийся. Назначения Геннадия Москаля и Георгия Туки (главами Луганской ОГА – ред.) - это хорошие ходы, которые позволяют опираться на сильных личностей и качественное решение задач, однако, еще не скоро, к сожалению, власти смогут разобраться с военным противостоянием, инспирированным Кремлем. Мы констатируем, что в этой войне, где порядка 80% мероприятий являются невоенными, у Кремля всегда будет оставаться возможность развить конфликт и дестабилизировать обстановку, в том числе путем диверсионной и специфической деятельности среди населения. У нашей экспертной среды, которая наблюдает и пытается давать рекомендации, всегда существовал набор подходов, которые, к сожалению, власть не использует. Мы говорили о необходимости создания Комитета по вопросам разведки при Президенте Украины, и парламентского комитета по вопросам спецслужб, комиссии Верховной Рады по вопросам парламентского и гражданского контроля за сектором национальной безопасности, по назначению в парламенте омбудсмена по делам военнослужащих. Да, мы видим налицо улучшение работы контрразведки, но усиления разведовательных структур, как и ориентира Главнокомандующего на разведовательные органы, мы, к сожалению, не наблюдаем. Это подтверждается тем, что он практически не общается с руководителями разведки. Надеюсь, после смены руководителей разведывательных органов отношение главы государства к разведке изменится (недавно сменили начальника Главного управления разведки МОУ и директора Службы внешней разведки – ред.). - А с кем президент общается? На что ориентируется, - на кулуарные договоренности? Главнокомандующий ориентируется на политику, на дипломатические средства, и Министерство иностранных дел у него является главенствующей структурой для решения всех задач. И, конечно, его команда, его собственные усилия часто, безусловно, приносят позитивные результаты. Но, при этом есть важный момент, который не решается – создание адекватной армии, способной выступить фактором сдерживания. Сейчас фактором сдерживания (агрессии – ред.) служит патриотизм (украинцев – ред.), а также понимание Генштабом РФ и Кремлем, что путем атак террористических группировок, насыщенных российскими военнослужащими, решить задачу не удастся. А использовать армию в широком смысле, включая боевую авиацию, ракеты, Путину не позволяет обещанное ужесточение со стороны западного сообщества. На сегодняшний день мы имеем дело с весьма слабой тенденцией к стабилизации, потому, что нет строительства профессиональной армии. На днях появилась информация, что министр внутренних дел Украины Арсен Аваков создает структуру спецназа в структуре Нацгвардии. Это позитивный момент, поскольку спецназ – это тот фактор, который может действовать на стратегическом уровне. Но дело в том, что развить действенный спецназ реально только, если подходить к нему, прежде всего, как к элементу курса на формирование профессиональной армии. Здесь советский подход не подойдет. Должен существовать определенный набор документов для реформирования армии и других вооруженных формирований, а у нас даже нет новой военной доктрины, Госпрограмм развития вооруженных сил, вооружений и военной техники, Оборонно-промышленного комплекса. Гособоронзаказ сегодня не содержит тех стратегических компонентов, на которые мы надеемся. Мы рассчитываем, на то, что Украина получит оружие сдерживания и после этого, при перевооружении армии будет использовать методы системного подхода, а не руководствоваться, как до сих пор, принципами "латания дыр". Наряду со спецназом, одним из таких "компонентов сдерживания" мы видим ракетное оружие. Украина – исторический разработчик ракетного вооружения. 12 из 20 стратегических ракет были созданы в Днепропетровске, в том числе, самая мощная ракета - "Сатана". Понятно, что нет опыта создания оперативно- тактических ракет, но при наличии политической воли все это возможно. Я, надеюсь, что в новой военной доктрине будет провозглашен курс на создание профессиональной армии, с ядром в виде спецназа, и небольшим количеством подразделений. На наш взгляд, до 15 тыс. человек уже до конца текущего года могут быть переведены на "профессиональные рейсы" и стать ядром армии Украины нового типа – например, путем привлечения демобилизующихся опытных, обстрелянных бойцов. Мы надеемся, что появится Государственная программа развития Вооруженных сил Украины, которая позволит отказаться от реформирования в ручном режиме и перейти к реформированию на основе определенных документов. Мы также ждем принятия парламентом ряда важных законов. К сожалению, сегодня в головах высшего военно-политического руководства есть фобии, что если дать больше власти местным администрациям, то это может привести к сепаратистским настроениям, росту криминалитета и т.д. Но о чем можно говорить, если глава администрации (районной – ред.) является человеком Президента? Здесь должен быть четкий кадровый подбор: только профессионалы в местных администрациях и профессионалы в вооруженных формированиях, которые мы имеем в качестве сил обороны (ВСУ, Нацгвардия) и тогда страх передачи полномочий станет безосновательным. После принятия законов мы надеемся на адекватное движение власти в сторону реформирования армии и военно-технического сотрудничества с западными странами. У Украины есть около 200 оборонных предприятий, из них порядка 70 – представляет собой мощные профильные кластеры. В свое время Россия совместно с западными партнерами создала предприятия, ориентированные на выпуск беспилотной техники, тепловизоров. Сейчас эти предприятия действуют. Почему мы не можем поступить таким же образом, и надеемся на импорт старой техники или покупку недостающих компонентов за границей? - С чем связано отсутствие военно-технического сотрудничества с Западом? - У нас нет Закона о военно-техническом сотрудничестве, Закона о защите прав иностранных инвесторов, Закона о производстве вооружений и военной техники, Закона о государственно-частном партнестве. У нас не принят Закон об офсетных сделках, который очень важен с той точки зрения, что компании, которые продают нам какие-то компоненты или вооружение, должны автоматически вкладывать деньги и в экономику Украину. Это мировая практика. В Польше, к примеру, такой закон работает уже 15 лет. Согласно ему, компании, предоставляющие Польше оружие на сумму более 5 млн евро, должны вкладывать в инфраструктуру Польши. Мы предлагали такой же законопроект в 2004 году, но он потерялся в кабинетах чиновников. Стоит ли говорить, что законы о производстве вооружений, военной техники, защите иностранных инвестиций должны работать в системе, иначе мы постоянно будем находиться под угрозой атаки со стороны кремлевских группировок. У нас ситуация доходила до абсурда, когда иностранный инвестор вкладывал деньги, а после появления продукта и реального покупателя его отсекали от владения этим продуктом и прав на прибыль… Мы должны понять, что политический и дипломатический уровни необходимо подкрепить оружием. Со страной, которая не производит стратегические компоненты вооружения для своей армии, никто не будет считаться ни на Западе, ни на Востоке! С безоружной страной никто не будет разговаривать всерьез. Тем более, что очень много государств использовали развитие оборонного комплекса для общего развития экономики. В Турции 30 лет назад не было оборонной промышленности, сейчас эта страна производит боевые вертолеты, самолеты по лицензиям США. Киев почти одновременно с Южной Африкой (в 1992 году – ред.) отказался от претензии на статус ядерной державы. И что мы имеем? Украина за эти годы только разоружалась, а Южная Африка стала мощным государством, одним из крупнейших экспортеров оружия, в том числе ракет. Наша глобальная задача состоит в том, чтобы выйти на правильное реформирование армии, сектора оборонной промышленности и на создание вертикали власти в оборонной сфере. К сожалению, создать вертикаль не позволяет растущее соперничество между президентом и премьер-министром. Действенную вертикаль в оборонной промышленности должен возглавлять первый вице-премьер-министр (которому по распределению полномочий вменяется заниматься оборонной промышленностью), а не Совет национальной безопасности и обороны, который хоть и имеет возможность влиять, но не несет никакой ответственности за свои решения. Он ведь всего лишь совещательный орган при Президенте. Я также не очень поддерживаю идею, чтобы Укроборонпром был вотчиной Президента, - это неправильно. Это система, которая должна быть в компоненте работы правительства. Здесь не должно быть соперничества, которое приводит к стагнации в оборонной промышленности и к неспособности выполнить гособоронзаказ, как например, произошло в этом году. - Все, что вы говорите, звучит несколько дико, если учитывать, что уже больше года идет война. Может наше руководство не понимает, что это война? Почему все эти вопросы до сих пор не решены? - Руководство все прекрасно понимает, но мы сталкиваемся с ситуацией, когда вопрос властвования и защиты себя во власти превалирует над проблемами обеспечения обороны. Это меня всегда возмущало. Получается, что недорабатывает парламент, не принимая определенные законы. Недорабатывает президентская вертикаль, поскольку действует, как ей выгодно, в ручном режиме через Совет национальной безопасности. И совершенно устранилась правительственная вертикаль. Гособоронзаказ худо-бедно работает, но его структура не отражает стратегических устремлений Украины. - Если у нас война, то почему не вводится военное положение на Востоке Украины, и не консолидируются усилия по организации оборонных мероприятий и коммуникаций? - Если бы мы пошли таким путем год назад, то в этом была бы логика, но власть избрала другой, альтернативный путь. Я так понимаю, что он вырабатывался, в том числе, под воздействием западных лидеров, и возможных договоренностей с Кремлем, с Путиным. И была логика в словах, тогда новоизбранного, президента Порошенко, который говорил, что Украина не может позволить себе начать войну с ядерным государством, имеющим миллионную армию, самолеты и т.д. Сейчас мы говорим об этом с точки зрения преодоленного пути. Этот путь был избран и мы по нему шли больше года, - не берусь судить: хорошо это или плохо. Но сегодня, исходя из сложившейся за прошедший год ситуации, нам не целесообразно вводить военное положение. Сегодня целесообразно спокойно, в тихом режиме превращать Украину в маленький Тайвань в Европе, который будет иметь сильное вооружение, военную мощь, в том числе дипломатическую службу и спецслужбы. - Вы видите процесс этого превращения? - Я вижу некоторые шаги, но, к сожалению, они идут очень медленно. - Не будут ли мешать "построению Тайваня" особые полномочия оккупированных территорий, которые пытаются легализировать опираясь на, так называемые, Минские соглашения? - Многое зависит от личностей, но в принципе, я не исключаю, что здесь будут проблемы. Должна быть политическая воля для решения этих проблем, и политическая воля двигаться дальше. Как с теми же добровольческими структурами, батальонами. Власть не успела определиться с их будущим, не приняли вовремя закон о территориальной обороне, об их структуре, не организовались. Вот и получили Мукачево. Когда власть будет не поспевать что-то делать, нарывы будут вскрываться и превращаться в гнойники, и тогда труднее будет с этим бороться. Записала Лина Островская, «ОстроВ» Присоединяйтесь к "ОстроВу" в Facebook, ВКонтакте, Twitter, чтобы быть в курсе последних новостей.
