Уже больше года украинское медиапространство наполняет словосочетание, столь же частое, как и туманное – «русский мир». Данная идеологема так прочно вошла в общественное словоупотребление, что уже превратилась в своего рода нарицательный термин. Но, несмотря на свою отвлечённость (так же, как и, в своё время, идея «тысячелетнего рейха»), «русский мир» продолжает сегодня определять облик современной новейшей истории. Так что же на самом деле означает «русский мир» для его адептов и почему абсолютная финансовая нерентабельность донбасской войны не приводит к её завершению со стороны московских вождей? «Русский мир» как политический конструкт впервые получает своё широкое распространение в российском информационном пространстве после выступления В. Путина в Санкт-Петербурге в 2006 году. Тогда российский президент сказал буквально следующее: «Русский мир может и должен объединить всех, кому дорого русское слово и русская культура, где бы они ни жили, в России или за её пределами. Почаще употребляйте это словосочетание – «русский мир». Именно в силу подобной трактовки термин получает свою смысловую наполненность как геополитический конструкт, объединяющий под собой людей, мыслящих свою личную жизнь и историю своего государства в пределах духовного пространства российской культуры. Русский язык, – трактуемый, к тому же, как «думать на русском», а не только говорить, – и российская культура здесь объединяют под собой около 300 миллионов человек, тут же объявленных потенциальными адептами этой концепции, в которую «по умолчанию» кремлёвская пропаганда вливает и украинцев. Однако для того, чтобы разобраться во всей сложности этой идеи, необходимо найти корень того противостояния, которое сегодня – да, собственно, и на протяжении всей советской эпохи – разделяет Россию и Запад, заставляя хозяина Кремля всеми возможными способами удерживать Украину от интеграции в западные союзы. И здесь мы неизбежно наталкиваемся на современную общенациональную российскую идею, выраженную известной максимой «Москва – третий Рим». Идею, по словам А. Невзорова, с намотанными на гусеницы танка внутренностями российских солдат. «Москва – третий Рим» впервые появляется на страницах российских умов с лёгкой руки монаха Филофея, жившего в начале XVI-го века где-то под Псковом. Обращаясь к московскому князю, Филофей уверял того, что именно тому принадлежит духовная и политическая преемственность власти, идущая от Константинополя, что выразилось в знаменитых словах «два Рима пали, третий стоит, а четвёртому не бывать». Именно здесь зарождается мысль о России (разумеется, в тогдашнем её виде) как носительнице особой исторической миссии, которую призван осуществить весь российский народ под предводительством своего духовного главы. И именно здесь берёт начало представление и аргументация об этом самом главе как о божественном помазаннике, исторический шлейф чего мы наблюдаем и до сих пор в современной России, где власть рассматривается как «дар свыше» – в противовес западному, демократическому представлению о наёмных менеджерах, лишенных какой бы то ни было духовной или божественной миссии. Собственно, идея «третьего Рима» первоначально не была политическим конструктом и носила скорее эсхатологический характер (Эсхатоло́гия — система религиозных взглядов и представлений о конце света, искуплении и загробной жизни, о судьбе Вселенной и её переходе в качественно новое состояние - Википедия), характер «последних времён», вместе с тем всё более углубляя ту пропасть, которая складывалась между сугубо рациональным, западным видением мира, и восточным, уже специфично российским мировосприятием со свойственным ему мистицизмом и чувственным началом. Православие играло определяющую роль в новом, складывающемся мироощущении, в конечном итоге – наряду с русским языком и российской культурой – став центральным звеном как в аргументации идеи «третьего Рима», так и в концепции «русского мира», действующей сегодня на Донбассе под хоругвями православных икон, разбросанных по блокпостам. Но, возвращаясь к истории, политический разлом всё же пробивается сквозь философские догмы, когда Запад выбирает носителем светской и духовной власти римского императора и папу соответственно, а Восток – императора византийского и патриарха. Впоследствии идея «третьего Рима» придаст специфический московский окрас этому разделению, де-факто слив воедино духовное и светское в одном лице на российском престоле. Эта «традиция» прошла половину тысячелетия до современной России, где Путину и по сей день целуют руки даже священнослужители. Как бы там ни было, а представление о священной миссии «святой Руси» и её народа в противовес западным «отступникам» окончательно секуляризировало (Секуляризация — в исторической науке изъятие чего-либо из церковного, духовного ведения и передача светскому, гражданскому ведению – Википедия) себя в одном из самых масштабных за всю свою историю противостояний – эпохе «холодной войны». Тогда, уже не российский, а советский (читай – тот же российский) человек был призван осуществить напутственную роль для всего человечества, ошибочно загнанного в тиски западного капитализма. Секуляризировав роль государственного лидера, большевики никуда не дели саму его суть для российских людей, когда при Сталине всё так же продолжали терять сознание те, чьи предки теряли его в благоговейном страхе перед царём. Однако думать, что Путин и современная Россия с её невротическим страхом западных баз у своих границ – лишь следствие, или отголосок «холодной войны», означает глубоко заблуждаться, т.к. пресловутый «русский мир» обрёл свои прочные, именно пропагандистские корни ещё во времена Достоевского, которого так любят идейные поклонники «русскомирных» идей. Знаменитый спор «западников» и «славянофилов» стал квинтэссенцией трёхсотлетнего противостояния, просто обретя, наконец, свою ощутимую рациональную форму, в том числе и в трудах великого классика. Но винить Достоевского в современной войне на Донбассе было бы так же нелепо, как обвинять Ницше в нацизме, что одно время действительно было модно на гребне грубых марксистских идей. Собрав кулак «русского мира» воедино, его идеологи лишь сварили очередной идейный компот, оставив на поверхности главное: особую роль России в современной мировой истории; имперские амбиции, освящённые православным кадилом; и кровь, которой следует заплатить за безоговорочную победу «великой России» в этой негласной войне, которая, по словам одного из самых ярых «имперцев» – Стрелкова, проходит именно на полях Украины. Это обстоятельство, между прочим, и является ответом на вопрос, почему же полностью провальная с экономической стороны для России война на Донбассе продолжает подпитываться и спустя полтора года. Если нефтяной интерес Соединённых Штатов на Ближнем Востоке полностью подпадает под логику бюджетных расчётов, попутно решая идеологические задачи в этом регионе, – то бойня на востоке Украины, напротив, вызвана сугубо метафизическими, отвлечёнными представлениями её основных игроков, мыслящих категориями истории и будущих поколений, а не порезанными на металл заводами и украденным на Донбассе углём, едва ли перекрывающими колоссальные военные расходы РФ. Таким образом, «русский мир» и «третий Рим» по-прежнему веют из прошлого теми вопросами, на которые уже традиционно в мировой истории не находят ответов за одним круглым столом. А потому решение, как это ни парадоксально, действительно приходит именно через саму историю, нередко со шлейфом «намотанных на танки кишок». Стас Васин, Донецк, для «ОстроВа» Присоединяйтесь к "ОстроВу" в Facebook, ВКонтакте, Twitter, чтобы быть в курсе последних новостей.
